Возвратный тоталитаризм. Том 2 - [28]

).

Основная масса опрошенных (71 %) склонна зачислять всех, кто попал под каток сталинских репрессий, в разряд «политических», не отделяя осужденных по уголовным, «бытовым» статьям от тех, кого преследовали по идеологическим или социально-политическим мотивам. Но удивительно, что и очень значительная часть респондентов в состоянии указать в качестве жертв террора военнопленных, спецпереселенцев, раскулаченных, опоздавших на работу или членов семей репрессированных, давая тем самым повод считать, что скрытое, редко артикулируемое знание населения о мотивах и направленности сталинских репрессий распространено гораздо шире, чем это могло казаться.

В определенном плане можно было бы рассматривать приведенные цифры распределения ответов как показатели уровня исторического знания населения о структуре террора. Но этому противоречит результаты другого диагностического вопроса, цель которого представить более конкретно характер знаний о масштабах репрессий в 1930-е годы. И здесь социологические данные демонстрируют удивительную вещь: респонденты склонны уменьшать численность жертв террора. Половина опрошенных (48–53 %) называет число репрессированных менее 1 млн человек (табл. 146.2), что явно расходится с данными профессиональных историков и «Мемориала». (При этом в среднем не менее 20 % опрошенных затрудняются или отказываются ответить на такой вопрос.) Объяснения этому обстоятельству вряд ли можно свести лишь к неинформированности населения, незнанию данных, публикуемых историками (которые очень существенно различаются в зависимости от позиции, занимаемой в дискуссиях о советской системе и Сталине), но хороших или убедительных оснований для интерпретаций этого у меня нет.

Таблица 145.2.1

Кого, как вы считает, следует относить к жертвам сталинских репрессий?

N = 1600.

Таблица 145.2.2

Несколько в измененной форме вопроса:

N = 1600.

Таблица 146.2

Как вы думаете, сколько людей в СССР попало под репрессии в 1937–1938 годах?

N = 1600.

Знание конкретных данных о масштабах репрессий предполагает наличие более целенаправленного и выраженного интереса к событиям тех лет и желание разобраться в природе советского тоталитаризма (чего в массовом сознании явно нет).

Объяснение этому расхождению может заключаться в том, что в массовом сознании присутствует понимание тотальности или безадресности террора как выражения его иррационального характера. Из-за невозможности назвать виновников репрессий и террора (то есть обозначить саму природу советского тоталитаризма), табуированности этой проблематики возникает «слепое» или «белое пятно» в системе объяснения причин и функций террора, вследствие чего само массовое представление об истории или его отражение в произведения массовой культуры приобретают бессубъектный характер. Другими словами, в телесериалах или кинофильмах, в которых речь идет о 1930–1950-х годах и где показываются сцены ареста или допросов невинных обычных людей, картина террора представлена как действие некой необъяснимой, но непреодолимой социальной силы («государства как машины», поведения каких-то злых людей в военной форме), но нет даже намека на объяснения социального механизма и смысла террора, его институционального значения[55]. Отсутствие понимания причин и логики этого социального процесса ведет к невозможности возложить ответственность за проводимую политику на конкретных лиц или институты. Максимум того, что может произвести само общественное мнение, – признать тотальность репрессий, соединяя разные факторы в нечто, не подлежащее анализу и разделению ответственности (табл. 147).

Таблица 147.2

Как вы считаете, на ком прежде всего лежит ответственность за эти репрессии и потери нашей страны в 1930-е – начале 1950-х годов?

Август 2009 года. N = 1600.

Поэтому наиболее часто приводимая причина исполнителей террора – страх, принуждение к исполнению чужой воли, приказаний сверху, частных интриг и интересов, то есть «закольцовывание», тавтология объяснения террора.

Таблица 148.2

Как вы думаете, исходя из каких побуждений действовали организаторы и исполнители этих репрессий?

N=1600. Опрашиваемые могли дать несколько ответов, поэтому сумма больше 100 %.

По мере нарастания государственного давления на общественное мнение и неявной политики ресоветизации, а значит, и возвеличивания Сталина, ставшего особенно ощутимым после 2007–2008 года, уменьшается число тех, кто ранее считал, что жертвы, принесенные нашим народом ради «сталинской модернизации» и строительства общества-государства нового типа не могут ничем быть оправданы.

В анкете 2017 года задавался, кроме того, еще один вопрос, близкий по смыслу, а именно: «Как вы думаете, оправданы ли те лишения, которые приходилось нести советскому народу в сталинскую эпоху, теми целями и результатами, которые были достигнуты в кратчайший срок?». Его цель заключалась в том, чтобы уточнить понятие «жертвы», которое могло пониматься респондентом не только в смысле «гибели людей», и отделить его от понятия «лишения» (материальные невзгоды, голод, стеснения, бедность, все, что сопровождало сталинскую индустриализацию). Результаты не слишком сильно отличались от прежних: «определенно да» – 8 %, «да, в какой-то степени» – 32 %, «нет, их ничем нельзя оправдать» – 43 %, и 17 % затруднились ответить, но все же заметно некоторое повышение готовности согласиться с советскими установками «самоотверженности» и готовности к оправданию самопожертвования ради коллективных целей (сумма оправдывающих ответов – 40 %!).