Возвратный тоталитаризм. Том 1 - [163]
2008 год. N = 1500.
Вместе с тем даже в 2008–2010 годах массовое сознание не хочет видеть усиления политических преследований или возврата к советской дефицитарно-распределительной (в пределе – карточной) системе (табл. 86.2). Оно отказывается осознавать высокую вероятности усиления авторитарного режима, поскольку такое признание вступало бы в противоречие с иллюзиями и логикой политических установок значительной части населения, особенно бедной провинции. Еще менее вероятным представляется общественному мнению военный переворот или гражданская война (и то, и другое представлялось столь же маловероятным и в 1990–1993 годах, когда имели место и путч, и первые признаки гражданской войны, впрочем, быстро подавленной). Такое соотношение мнений свидетельствует не столько о прочности режима, сколько о нерационализированности проблематики будущего, отсутствии средств рефлексии подобной тематики или просто нежелании ее обсуждать. Можно также предположить, что к более или менее «реалистическим оценкам» будущего, исходящего из представлений о наиболее вероятных траекториях внутриполитического развития России, примешивается значительная часть иррациональных факторов – «заговаривания будущего», снижающего для самого респондента риски нежелательного развития.
Следовательно, массовые представления о ближайшем (в диапазоне нескольких лет) будущем времени являются проекциями возможностей рутинного существования индивида и не выходят за рамки повседневных интересов. Такой вывод не отменяет, а напротив, предполагает анализ и понимание символического значения власти как важнейшего элемента конструкции реальности, в том числе и исторического ее измерения.
Как уже говорилось, диапазон массовой памяти (событийная история) в России сильнейшим образом деформирован, с точки зрения «общепринятых» представлений о значимых и незначимых моментах происходящего, важном и неважном, норм хроникального, линейного (равномерного) времени. Конечно, возникает вопрос, что, собственно, значит в данном контексте словосочетание «общепринятые представления», исходя из которых я говорю о смещении или неравномерности временной шкалы? Речь идет о различиях шкалы значимости временного ряда событий, которые заданы школьной программой (хронологией, являющейся идеологизированным рефератом академических историй) и набором событий, образующих коллективные представления о прошлом в общественном мнении. Состав и тех, и других образован усилиями разных социальных групп и институтов, не учитывать их специфику было бы явной ошибкой, и методологической, и социологической.
Таблица 87.2
Назовите 5–6 событий, которые, на ваш взгляд, определили историю человечества?
Общественное мнение уделяет равное внимание тому, что, с точки зрения «культурного человека», носителя «высокой культуры», не может быть рядоположенным и равнозначным, даже если эти события называют в качестве важных и значительных примерно равное число опрошенных. Совмещение рамок «значительности» невозможно или явно абсурдно, но эта «абсурдность» означает лишь одно: неадекватность критериев оценки наблюдателя (исследователя, критика и т. п.) и обывателя, спокойно называющего в качестве событий одного ряда победу в футбольном чемпионате или смерть эстрадной дивы и, например, принятие новой конституции. Данные многолетних опросов, в том числе по проблемам «памяти», показывают, что, во‐первых, недавние события обычно представляются более важным и значительными, чем большая часть отдаленных хотя бы на несколько лет. Во-вторых, массовое сознание не удерживает в своей «операциональной памяти» события, относящиеся к длительности более 5 лет, если только они не закреплены специальным образом в системе институциональной репродукции: институтах образования, пропаганды, общественных ритуалах и т. п. (табл. 87.2–88.2).
Из более чем 80 названных в 1992–1994 годах событий (открытый вопрос), лишь 8–10 набрали 3 % и более упоминаний. Это означает, что рамки слоя держателей культуры и пассивного исторического знания не превышают 2–3 % населения. Но сравнивая эти результаты с данными последующих опросов (закрытые вопросы), мы видим, что, несмотря на различие формулировок и методики, в целом событийная структура, получаемая в ходе опросов, не меняется. Доминирует школьная иерархия событий (в открытом вопросе даже сильнее, чем в позднейших).
Таблица 88.2
ХХ век богат событиями для нашей страны, относиться к ним можно по-разному. Какие из них вы назвали бы самыми значительными?
Закрытый вопрос; респондент мог выбрать не более пяти вариантов ответа. Ранжировано по левому столбцу.
Большинство людей не помнят даже того, что происходило не только 3–5 лет назад или о чем тогда писала пресса (событие теряет точность временной системы координат, «плывет», воспринимается в колеблющемся диапазоне 2–3 лет), но иногда и 1–2 года назад. Поэтому разметка времени производится «сильными средствами»: фактом смерти, катастрофы, коллективных угроз или потрясений (в диапазоне социального порядка) или каких-то особо важных перспектив, открывающихся с появлением «героя» (политика, публичного демагога или фигуры, репрезентирующей ценностные или символические достояния всего целого).
