Возвращенный рай - [9]

Но он был готов слушать и о том времени, поскольку это в какой-то мере объясняло тайну случившегося с отцом. Он знал, что ему рассказывали не все, что дедушка кое о чем умалчивал, как это делала и мама, потому что такие воспоминания причиняли им боль. Но когда он подрос, то сумел связать воедино то, что поведал ему дед, и то, что он читал по истории. Так что война, в какой-то степени, раскрылась перед ним. Его отец и дядя Кристиан участвовали в Сопротивлении, их арестовали, пытали и расстреляли. Из троих детей Савиньи в живых осталась только тетя Селестина. Поэтому-то Ги превратился в наследника баронного титула де Савиньи. Ги весь сиял гордостью от сознания того, что его отец был героем Сопротивления. И ему было непонятно, почему мать так неохотно об этом говорит.

Та же детская страсть, которая вызывала в нем восторг при мысли о героизме отца, пусть этот героизм и стоил тому жизни, порождала жгучую ненависть к нацистам. Они не только лишили его отца, – оставив у него лишь самые туманные воспоминания и выцветшие фотографии, которые дедушка вручил ему, когда он однажды попросил об этом, – они украли также значительную часть наследства, драгоценностей, в течение многих поколений украшавших замок.

– Свиньи! Никогда не надо было верить им на слово, ни на один миг. Они не насытились кровью французских аристократов. Они еще и грабили нас, – говорил иногда дедушка. – Этой свинье фон Райнгарду всегда нравился замок. Хотя он и был скотиной, но не мог не оценить прекрасного и решил присвоить его. Он выгнал нас из дома после ареста твоего отца и дяди И въехал В имение со своим штабом. Он не ограничился этим беззаконием. Увидев, что Германия проигрывает войну, он вывез из поместья наиболее ценные и дорогие вещи. Одному Господу известно, как он это сделал и куда их отправил. Видно, спланировал их переброску заранее, возможно в Швейцарию, не знаю. Конечно, он не имел права это делать. Потому что, если бы Германия войну выиграла, все ценности автоматически становились собственностью третьего рейха. Но фон Райнгарда такие мелочи не волновали. Он был высокомерной скотиной, к тому же командовал в нашем регионе войсками и за отсутствием более высоких властей поступал как ему заблагорассудится. А потом, сообразив, что все кончено и что Гитлеру не удастся установить свое господство над всем западным миром, фон Райнгард скрылся по той же дороге, по которой сплавил богатства. Он не собирался оставаться, рискуя быть арестованным и судимым за свои ужасные злодеяния. Он был слишком продувным и слишком циничным. Думаю, в настоящее время он где-нибудь поживает себе, наслаждаясь нашими фамильными драгоценностями, которые принадлежат замку де Савиньи и которые должны по праву перейти в твое владение, малыш.

– Что это за фамильные драгоценности, дедушка? – важно спрашивал Ги.

И дедушка объяснял ему – серебряная посуда и приборы, картины, которые фашисты вырезали из рам, фарфор, миниатюры, бронзовая статуэтка Цереры и триптих.

– Что такое триптих? – спросил Ги. Никогда раньше он не слышал такого слова.

Дедушка рассказал.

– Картина из трех частей, Ги. Поэтому она и называется триптих. От греческого слова «троица», понятно? Створки закрываются как ставни на окнах. Когда-то их использовали как предметы алтаря, поскольку там изображались религиозные сцены в ярких сверкающих цветах, покрытые позолотой. Наш же триптих был особым – он показывал сцены из жизни Орлеанской девы. Теперь, наверное, фон Райнгард, где бы он ни окопался, наслаждается им. Единственное, на что я уповаю, – что эта вещь принесет ему несчастье. Мне почему-то думается, что она приносит грабителям смерть.

– Как так, дедушка?

– Вот что я услышал от своего отца. О нашем триптихе существует предание. Говорят, сам папа римский освятил его для владения семьей Савиньи в их часовне. Дважды триптих выкрадывали и дважды преступники кончали насильственной смертью, а триптих возвращался к нам. Первый раз он был украден бродягой, которому у нас предоставили кров. Два дня спустя грабителя нашли в лесу, он попал в капкан, поставленный на зверя и погиб. Второй раз это случилось во время революции. Подражая тому, что происходило в Париже, банда крестьян-мародеров выкрала его. Но эту банду настигли войска, верные барону. Всех бандитов перебили. Тому, у кого находилась эта вещь, располосовали горло, а триптих возвратили в замок. Неплохо было б, если бы история повторилась и триптих навлек проклятие на укравшего его человека, как это уже дважды случалось. – Он печально улыбнулся. – Я просто старик с причудами. Ты ведь так думаешь обо мне, Ги?

– Нет, сэр, – Ги помотал головой, встряхнув свои густые черные локоны. – Я думаю… думаю…

– Что же ты думаешь?

– Что это замечательная история.

И эти слова были чистой правдой. Романтическая история, которую рассказал дедушка, возбудила воображение Ги, – по его венам будто пробежали огненные искры. И в тот вечер, в постели, закутанный в мягкое пуховое стеганое одеяло, он задумался обо всем этом снова. Триптих, который висел когда-то в алтаре старой часовни Савиньи и который может навлечь проклятье на того, кто незаконно завладеет им. Триптих, который когда-нибудь непременно вернется в замок на свое место.