Возвращенный из плена - [74]

Когда она назвала имя Холдена, по залу пробежала новая волна шепотков и смешков. Восклицания зрителей заглушали даже чарующую игру Сьюзан. Элла с трудом сдерживала гнев. Но если она разозлится, Холден испугается, и тогда все пропало.«Господи, прошу Тебя!»— вздохнула девушка и чистым, звонким голосом спросила:

— Вы думаете, Холден Харрис не умеет петь? — Она разволновалась. — Потому что он отличается от вас? Потому что он аутист?

Подростки замолчали. В огромном зале повисла неловкая пауза. Постепенно Элла успокоилась. Она улыбнулась Холдену, когда он поднялся на сцену, сложил руки под подбородком и начал махать локтями. Элла шагнула к нему, чтобы в микрофон не было слышно, что она говорит.

— Холден, мы потом помолимся, — прошептала она. — Все хорошо.

Он кивнул, всем телом подавшись вперед. Потом опустил руки. Элла повернулась к зрителям:

— Да, Холден не такой, как все. — Она улыбнулась, хотя по ее голосу было слышно, что она готова расплакаться. — Майкл тоже был не таким, как все. Посмотрите вокруг: мы все отличаемся друг от друга. Но у человека может быть чудесный голос... чтобы петь прекрасные песни. — Она помолчала, разглядывая лица собравшихся. — Вы понимаете, что происходит? — Подростки заерзали на своих местах. — Майкла Шварц умер, потому что его никто не поддержал. Мы не обращали на него внимания. — У нее дрогнул голос, но Элла упрямо продолжала говорить. Ей нужно донести до них важную мысль: — Никто не хотел его слушать. — Она всхлипнула. Ей было трудно говорить.

Неужели они не понимают? Неужели им все равно? Майкл умер, и его не вернуть назад. Ничего не исправишь. Но они еще могут помочь Холдену, Сьюзан и другим ученикам Фултонской школы, которые мечтают о любви и понимании.

— Мы... — она положила руку на грудь. — Мы не сумели помочь Майклу Шварцу. — Она несколько раз тихо всхлипнула, содрогаясь всем телом, и посмотрела на родителей Майкла. — Мы все виноваты. Но мы не допустим, чтобы то же самое произошло с Холденом или с кем-то еще. Мы не должны поступать так друг с другом.

Она заметила, что несколько девушек в зале утирали слезы. Наконец-то ее услышали, пусть не все. Элла не стеснялась своих слез. Она устала сдерживаться.

— Холден — очень... очень хороший человек. — Она посмотрела на свою мать. У той были грустные глаза. Она всю жизнь будет тосковать по тому прошлому, когда они дружили с Холденом и его родителями. — Просто... просто он живет в своем мире.

Отец Холдена обнял жену за плечи.

— А знаете что? — запинаясь, продолжила Элла. — Холден не один такой. — Она смотрела прямо на Джейка и его подпевал. Убежденная в своей правоте, она повысила голос: — Многие ребята боятся быть такими, какие они есть на самом деле. Но мы должны это изменить. Будем относиться друг к другу с любовью и уважением. А то когда-нибудь станет слишком поздно. — Она всхлипнула. — Мы виноваты в том, что мало внимания обращали на Майкла Шварца.

Вдруг Холден подошел к ней и осторожно, как тогда, в гостиной, взял ее за руку. Как только он коснулся ее, Элла успокоилась.«Спасибо, Господи! Спасибо Тебе за Холдена!»Сегодня добро победит. Так и будет! Она всем сердцем в это верила, ведь Бог сотворил чудо для Холдена. Не важно, что думают другие ученики Фултонской школы.

— Мы должны помнить об этом. Прошу вас!

Элла подала знак Сьюзан. Девушка кивнула, набрала в грудь воздуха и громко заиграла на флейте. Чистые глубокие звуки наполнили зал, прогоняя неловкое молчание и горькие слезы.

Элла передала микрофон Холдену и отошла в сторону.

— Ты сможешь, — ободряюще прошептала она. — Я рядом.

Холден опустил глаза, крепко сжал микрофон и негромко запел:

— Тихая ночь, святая ночь... — Он четко произносил слова и идеально попадал в ноты. Когда люди в зале, изумленные тем, что они слышат, притихли и подались вперед, ловя каждое слово, у Эллы запершило в горле.«Видите?— хотелось крикнуть ей. —Холден умеет петь! И он не единственный, у кого в душе живет музыка».

Холден пел все громче и увереннее. Он посмотрел на Эллу, на флейтистку Сьюзан, а потом перевел взгляд туда, где сидела мать Майкла:

— Небесный свет рассеял мрак печали. С огнем в душе у яслей мы стоим.

Мать Майкла кивнула. Слезы струились по ее лицу. Элла заметила, что родители Холдена держатся за руки. Они тоже плакали. Выступление сына растрогало их, как и всех собравшихся. Может, даже сильнее. Элла глубоко вздохнула. Слезы полились по щекам. Да, это именно то, в чем они все нуждались. Им надо было услышать, как поет Холден.

Он обвел взглядом сидящих в зале подростков:

— Он нас учил все покрывать любовью. Его закон — любовь, учение — покой.

Холден пел лучше, чем на репетициях. Казалось, он всю свою жизнь готовился к тому, чтобы исполнить эту песню и поделиться добрым словом и надеждой с одноклассниками. Он ценил слова на вес золота. Холден редко разговаривал, хотя Элла верила, что когда-нибудь он станет чаще это делать. Но он выражал себя в музыке, и все прекрасно поняли, что он хотел сказать.

— Весь мир тонул в грехах и беззаконье. Но Божий Сын спасенье нам принес.

Элла ощущала присутствие Бога, как будто Святой Дух наполнил зал сочувствием и пониманием, которых так не хватало Фултонской школе. Ученики словно очнулись от кошмарного сна. Элла не сомневалась, что, если бы Холден выступил с этой песней на телевидении, все зрители плакали бы от восторга.