Возвращенное счастье - [29]

– Так почему они не могут? – продолжала настаивать Джоди.

– Правила запрещают парковку, – сказала Шэннон.

– Дорога очень узкая, и если машины будут парковаться прямо здесь, движение застопорится, – разъяснил ей Кайл.

А ее объяснение скорее похоже на голую констатацию факта, с грустью призналась себе Шэннон. Кайл же считает Джоди достаточно смышленой и умной девочкой, способной понять слова взрослых.

И Джоди, несомненно, считала его умным и добрым. Она уже сделала выводы относительно Кайла. Это было написано в ее глазах, когда она смотрела на него, хотя время от времени в ее взгляде все еще проглядывала настороженность. Только когда все формальности с удочерением будут улажены, она сможет поверить в неизменность своей новой жизни.

Они вернулись домой в девять часов вечера. Джоди запротестовала, когда вскоре после возвращения ей предложили отправиться спать. Но высказывать свой протест дальше она не стала. Шэннон едва ли могла порицать ее за этот бунтарский дух. Ее отец, скорее всего, не заботился, в какое время Джоди отправлялась спать, а лишь искал возможность отделаться от дочери, чтобы она ему не мешала.

– Завтра понедельник, и я подумала, не спросит ли она о школе, – сказала Шэннон Кайлу.

– Видимо, Джоди надеется, что если сама не заведет разговор, то и никто не напомнит ей об учебе, – ответил он шутливым тоном. – Думаю, мы должны подготовить ее к неизбежному. Для начала нам следует встретиться с директором школы в Силвервуде в среду утром.

Развалясь в кресле и удобно вытянув ноги, Кайл совершенно расслабился. Даже не смотрит на меня, раздраженно подумала Шэннон, желая быть такой же невосприимчивой к его чарам, каким равнодушным он казался к ее прелестям.

Кайл снял галстук и для удобства расстегнул ворот рубашки, обнажив сильную, бронзового цвета шею. У Шэннон появилось неотвязное желание в отместку подойти и прикоснуться губами к тому месту на его шее, где начинали расти кудрявые завитки волос, просто чтобы он тоже возбудился.

Последнее его высказывание не сразу дошло до ее сознания.

– В среду у меня ленч с Крейгом, – сказала она.

– Ты не пойдешь.

Эти с невозмутимым спокойствием сказанные слова вызвали у Шэннон бурю противоречивых чувств. Она упрямо вздернула подбородок, обжигая его сердитым взглядом.

– И как же ты намереваешься остановить меня?

На его губах мелькнула улыбка.

– А мне и не нужно останавливать тебя. Ты хочешь выйти за Крейга замуж не больше, чем я, и пришло время прямо сказать ему. Или ты предпочитаешь, чтобы я сделал это за тебя?

– Не смей! – взорвалась Шэннон, натянутая как струна. – Не твое дело – говорить ему за меня!

– Согласен, но если надо, я сделаю. – Его тон оставался спокойным, но в голосе уже проскальзывали твердые нотки. – Ты замужем за мной и поэтому останешься моей женой. Я устраню любую причину, которая может довести нас до развода.

Она едва нашла в себе силы взглянуть на него, почувствовав в горле ком.

– Ты правда все это делаешь для Джоди? – вымолвила она.

– Не только для Джоди, – сказал Кайл. Его голос смягчился, тронув ее до глубины души. – А для всех нас.

Ей, наверное, нужно просто остаться с ним, размышляла Шэннон. Человек, который отважился обеспечить будущее чужого ребенка, уже заслуживает любви.

Шэннон снова напряглась, когда Кайл поднялся, не скрывая своих намерений.

– Не подходи, – сказала она, но на Кайла не подействовали ее слова.

Он не стал больше тратить время на разговоры, а просто поднял ее с кресла. Шэннон уткнулась лицом в его широкую грудь, когда он нес ее к двери. Еще не слишком поздно уклониться, но она знала, что уже не сможет. Не сейчас. Какие бы ни были последствия, отказаться от этого у нее не хватит сил.

Они раздели друг друга, побросав одежду там, где стояли. Шэннон приникла губами к впадинке на его шее, задрожав всем телом, когда его крепкие руки с длинными пальцами уверенно отправились в путь по ее телу.

Кровать приняла их как своих старых знакомых. Шэннон всегда хранила в памяти те чувства и ощущения, которые она испытывала от занятий любовью с ним, с Кайлом.

– Еще, – прошептала она, не придя окончательно в себя после первой дозы любви, и услышала в ответ его низкий смех.

– Такая же ненасытная, как и раньше!

Только с тобой, хотелось сказать ей, но слова застряли в горле.

– Тебе нужно больше времени? – вместо этого спросила она.

Кайл снова засмеялся, переворачивая ее, чтобы положить себе на живот...

Кайл, должно быть, выключил лампу перед сном. Когда Шэннон вновь открыла глаза, было темно, несмотря на свет, который пробивался сквозь щели в неплотно задвинутых занавесях.

Кайл лежал на ее половине кровати. Рукой он обнимал ее за талию, а свою ногу перекинул поверх ее ног. Его дыхание было глубоким и ровным. Шэннон изучала властные черты его лица, вспоминая ощущение от его губ на своем теле, выражение его глаз. В этом отношении ничего не изменилось: она всегда возбуждала его. Но ей пока не удавалось проникнуть в его душу. Может быть, она так никогда ее и не разгадает.

Она не собиралась отказываться от своего решения помочь Кайлу. И о ее браке с Крейгом не может быть и речи. Ей следовало набраться мужества и прояснить ситуацию еще вчера. Боль была бы не меньше, но Крейг, по крайней мере, не строил бы больше иллюзий.