Возвращенная к жизни - [25]

— Я хочу, чтобы ты была здесь, но не собираюсь умолять тебя, чтобы ты осталась навсегда. Это ты решишь сама.

После этих слов Мари почувствовала, что борцовский запал у нее окончательно пропал. Ситуация была очень непростая, но, даже если ей было бы куда податься, она все равно предпочла бы остаться с Джизусом.

— Я хочу отработать свое содержание.

— Что ты предлагаешь?

— Пока я нахожусь здесь буду убирать и готовить.

Бертон пожал плечами.

— Идет. А теперь я намерен отправиться с тобой по магазинам и приобрести что-нибудь из одежды.

В универмаге Джизусу пришлось настоять на том, чтобы Мари купила себе хотя бы самое необходимое. Как только он предлагал ей то, без чего, как она считала, можно обойтись, она тут же возвращала эту вещь обратно. Поход за покупками превратился в противоборство характеров, и, когда они возвращались домой, трудно было определить, кто же из них победил.

Как терапевт, Джизус наблюдал за реакцией Мари на окружающую ее толпу, на суету в магазинах и на все коллизии во время путешествия по шумному городу. Она прекрасно освоилась в этом море впечатлений. Когда пришло время ей окунуться вновь в поток жизни, он оказался вовсе не таким уж пугающим.

— Ну и как это было — снова войти в мир обыкновенных людей?

Девушка не сразу нашлась с ответом. Она и не задумывалась о том, что посещение магазинов было чем-то, чего она долгое время не делала.

— Абсолютно нормально.

— Хорошее начало.

— И что же мне теперь предпринять, чтобы закрепить успех?

Вопрос пришелся очень кстати. Госпиталь обязал его проводить лечение, пока память Мари не восстановится.

— Тебе нужен кто-нибудь, с кем ты могла бы поговорить, кто помог бы тебе вспомнить подробности твоей жизни.

— Как насчет тебя?

— Я уже есть в твоих воспоминаниях?

Мари кивнула.

— Другими словами, мне нужен кто-нибудь, с кем я чувствовала бы себя более раскованно.

— У меня есть друг — Джанет Кертис, у нее частная практика. Она согласна встретиться с тобой, если ты захочешь.

— Ты думаешь, это поможет?

— Во всяком случае, не повредит.

Мари смотрела в окно на проносящиеся мимо машины.

— Готова делать все, лишь бы узнать, кто я такая. Буду рада встретиться с ней.

— Итак, вы — Мари. — Джанет Кертис изучала сидящую в удобном кресле по ту сторону стола молодую женщину.

— Возможно, нет. — Девушка разглядывала небольшой кабинет, восхищаясь тем, с каким вкусом и как изысканно просто он был обставлен.

— Я впервые слышу, чтобы всего два слова можно было использовать так результативно. — Джанет откинулась на спинку стула. Она сразу же поняла, почему Бертон так рисковал и почему он был так очарован этой прекрасной молодой женщиной.

Мари переключила внимание на Кертис. Она думала, что та окажется, старше. Она не ожидала увидеть такое изумительное сочетание ума и изящества. Мари задавалась вопросом, каковы были их отношения с Джизусом. Оба психолога стоили один другого. Ни тайны, ни темное прошлое не стояли между ними.

— Вы когда-нибудь имели дело с таким случаем, как у меня? — спросила она.

— Нет.

— И все же намерены ринуться в бой? — Мари улыбнулась. — Мне кажется, я боюсь своего прошлого.

— В таком случае, вот что мы должны будем с вами делать — снимать постепенно, слой за слоем, то, что мешает вашей памяти, пока вы не почувствуете себя достаточно сильной, чтобы взглянуть на все целиком.

— Но у меня не так много времени. — Мари подняла голову, и Джанет ощутила сильный характер, скрывавшийся за ее хрупкой внешностью. — Я должна узнать ровно столько, сколько нужно, чтобы дальше как-то самостоятельно жить.

— Нельзя торопить события. Все должно случиться само собой.

— Вы можете загипнотизировать меня и заставить вспомнить?

Джанет задумалась.

— Гипноз может помочь вам, но несколько позже. Сейчас в нем нет необходимости.

— Я вам скажу, в чем нет необходимости. В том, чтобы я жила на средства Бертона, дожидаясь, пока моя память окончательно восстановится. И в том, чтобы оставаться в городе, где находится человек, дважды пытавшийся убить меня. — Мари удалось произнести все это спокойным голосом, хотя она чувствовала себя так, будто при большом стечении народа произносила пламенную речь.

— Вы сердитесь, дорогая. Это в данной ситуации нормально, и не нужно так старательно это скрывать.

От спокойного замечания Джанет возмущение Мари, которое она пыталась подавить, стало постепенно угасать. Наконец она, глубоко, вздохнула.

— Кажется, мне понравится работать с вами, — сказала она, глядя прямо в глаза психологу. — Только вряд ли я окажусь таким пациентом, какого вам хотелось бы иметь.

— Я хочу, чтобы вы просто двигались в выбранном вами темпе. Обещаю только сопровождать вас.

Мари кивнула.

— Тогда разрешите, я расскажу все, что, как мне кажется, знаю о себе.

Джанет устроилась поудобней и приготовилась слушать.

Дружеская близость, характерная для взаимоотношений Мари и Джизуса, теперь, когда они вынуждены были постоянно находиться рядом, стала просто неприемлема.

Взаимное влечение, скрывавшееся за их внешне спокойными контактами, заставило их перейти в общении друг с другом к осторожной вежливости.

Прошла неделя. Две недели. Каждый вечер они ходили гулять, и их прогулки становились все продолжительнее. Мари несколько прибавила в весе и уже меньше спала днем. Ночные кошмары хотя и возобновлялись иногда, но их воздействие становилось менее сильным. Впервые с того времени, как она пришла в сознание в госпитале, девушка чувствовала, что действительно поправляется.