Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века - [21]

К ним подбежали Игао, Икуй и Ван Энь.

— Что там такое? — спросили они.

Ван Хуэй объяснил.

— Зайдем, будто бы выпить и закусить, — сказал стражник, — а там все и разведаем.

Они вошли в харчевню и уселись за столы. К ним подошла хозяйка.

— Сколько отмерить вина? — спросила она.

— По твоему разумению. Сколько нальешь, столько и выпьем! — сказал Ли.

— Скажи-ка, — вдруг спросил Ван Хуэй, — а где твой хозяин?

— Муж-то? Он с сыном Вангэ пошел за долгом. Нынче вернутся.

— А кличут вас как?

— Наша фамилия Ли.

Ван Хуэй покачал головой.

— Какая досада, что раньше не встречались... — и тихо добавил в сторону сотрапезников, — того возницу звали Ли Ваном... Будем сидеть здесь, пока он не придет.

Путники выпили и закусили, с нетерпением ожидая хозяина дома. Как говорится в этих случаях: копья они заточили, стрелы они навострили. Солнце уже склонилось к западу, когда на пороге харчевни показались две мужские фигуры. К этому времени гости, покончив с едой, праздно сидели в сторонке.

— Ба! Да у нас никак гости! Кто ж такие? — спросил один из вошедших пьяным голосом. В том, кто был помоложе, Ван Хуэй сразу же узнал возничего Ли Вана.

— Не узнаешь? — он подошел к парню и схватил его за шиворот.

Ли Ван, признав слугу сюцая, растерялся и сразу обмяк.

— Вот ты и попался, злодей! — закричали все в один голос.

Стражник Ли показал ордер на арест возничего Ли Вана, который украл серебро. На шею мошенника набросили цепь и замкнули.

— Искали возничего, а он, оказывается, притаился здесь и промышляет вином! — проговорил стражник и принялся вязать старика отца, чтобы тот никуда не сбежал. Поднаторевший в судебных делах стражник вытащил из кучи дров, что лежала возле очага, здоровенную палку и изо всей мочи хватил парня по хребту. — Куда девал серебро, отвечай!

Ли Ван, стерпев удар, промолчал. Такова уж воровская натура: сколько ни бей вора, все равно рта не раскроет.

— Молчишь? Признавайся! Вон шкатулка — доказательство твоей кражи, — сказал Ван Хуэй.

Они продолжали допрос, как вдруг женщина сделала знак глазами, показывая на пол возле очага, и будто что-то пробормотала. Как оказалось потом, она доводилась парню мачехой, и пасынок (парень злой и дикий) ни во что ее не ставил. Понятно, что сейчас женщина решила его разоблачить, однако открыто сказать побоялась и делала только знаки. Игао с Икуем это заметили.

— Подождите бить! — крикнул один из них. — Поройтесь возле плиты, может быть, что и найдете.

Ван Хуэй быстро подбежал к очагу и, схватив большой кухонный нож, принялся разрывать глину. В углублении что-то блеснуло.

— Здесь! — крикнул он.

К нему подошел Ван Энь со шкатулкой. Они принялись считать серебро и складывать его в шкатулку, после чего Игао вместе с двоюродным братом приклеили на нее полоску бумаги с цифрой и надписью. Один из братьев, обернувшись к стражнику, сказал:

— Благодаря твоим стараниям наши многодневные поиски нынче увенчались успехом. Нашли и злодея и деньги! Теперь надо срочно ехать в округ для окончательного решения дела.

Стражник позвал местных выборных и велел им тащить арестованных в окружной ямынь. Начальник округа, пересчитав серебро, положил его в казну с тем, чтобы потом отправить следователю Сюю для проверки. Деньги поручили везти Ли Бяо, который особенно отличился в поимке преступника.

В назначенный день, когда следователь Сюй занял свое место в присутственной зале, туда ввели всех причастных к делу об ограблении. Подчиненные доложили:

— Сын убитого Игао и племянник Икуй в пути обнаружили злодея и украденные деньги. Вместе со стражником они схватили преступника и доставили в ямынь!

После допроса, учиненного мошеннику Ли Вану, ему назначили тридцать батогов и вместе с монахом Учэнем отправили в окружную управу для дальнейшего дознания и определения приговора. Отца Ли Вана по старости лет от наказания освободили. В тот же день Игао и Икуй подали прошение о возвращении им украденных денег. Господин Сюй наложил на бумагу свое заключение.

Надо сказать, что во время беседы с братьями следователь отметил, что оба юноши держатся с редким достоинством и обладают изысканными манерами.

— Чем вы занимаетесь, юноши? — спросил вельможа.

— Мы оба учимся, — ответили они, и такой ответ весьма понравился господину Сюю.

— Ваши отцы, — сказал он назидательным тоном, — вели себя не вполне достойно, за что и поплатились жизнью на чужбине, причем обстоятельства смерти мы распознали с трудом, и то лишь благодаря вещему сну, который дал нам намек на злодея. Можете считать, что вам повезло. С помощью доброго провидения удалось обнаружить в дороге вора и поймать его, а нынче вернулись деньги, с коими можете возвращаться домой. Теперь вам следует усердно учиться и, продвигаясь по дороге славы, не повторять ошибок родителей.

Юноши низко поклонились вельможе и, смахнув слезы, невольно набежавшие на глаза, поблагодарили его за внимание.

— Ваша светлость! У нас есть одна небольшая просьба, — сказал один из братьев. — Мой батюшка перед смертью прислал письмо, из которого мы поняли, что у него было очень много денег. А сейчас оказалось — всего-навсего около шестисот лянов, что лежат в казне на сохранении. По словам нашего челядинца Ван Хуэя, кроме двух гробов, что стоят сейчас в гостинице Чжана, у нас как-будто ничего больше и нет. Нам кажется, здесь кроется еще какое-то злодеяние, и мы просим вас расследовать. Помогите нам разыскать исчезнувшее серебро. Уповаем на вашу милость!