Возвращения домой - [56]

Однажды осенью, зайдя вечером ко мне в кабинет, он спросил настойчиво и в то же время робко:

– Заняты сегодня вечером?

– Нет, – ответил я.

– Разрешите мне пригласить вас пообедать.

Я не мог, да и не хотел отказываться, почувствовав, как искренне он этого желает. Он был человек добрый и, кроме того, в чем я еще раз убедился, чуткий; он не повел меня к Уайту, – наверное, сообразил, хотя я никогда бы никому в этом не признался, а ему тем более, – что этот обед вызовет у меня воспоминания о вечере смерти Шейлы. Он выбрал ресторан в Сохо, где мог заказать для меня несколько моих любимых блюд, названия которых хранил в своей чудовищной памяти. Там он начал Добродушно расспрашивать меня о моей новой квартире.

– Это возле Долфин, да? – (Адрес он знал.) – Наверное, один из домов, построенных в сороковых годах прошлого века? Во время воздушных налетов добра там не жди, нужно удирать оттуда, если опять начнутся тревоги, – сказал он, тыча в меня большим пальцем. – Мы не можем позволить вам рисковать попусту.

– А вам? – спросил я.

Его квартира помещалась на самом верху ветхого дома в районе Найтсбриджа.

– Стоит ли беспокоиться обо мне? – И, отмахнувшись от моих слов, он поспешил вернуться к теме, больше интересовавшей его: к тому, как я живу. – У вас есть экономка?

Я ответил, что миссис Бьючемп, вероятно, можно назвать экономкой.

– Вы не очень довольны ею?

– Конечно, нет.

– Не понимаю, почему вы не позаботитесь о себе, – нетерпеливо вскричал он.

– Не волнуйтесь, – сказал я. – По правде говоря, мне это совершенно безразлично.

– Что она за человек?

Мне хотелось остановить его, поэтому я улыбнулся и сказал:

– Мягко выражаясь, она, пожалуй, чересчур любопытна.

Я тут же пожалел о своих словах – мне пришло в голову, что Гилберт при желании найдет возможность встретиться с миссис Бьючемп. Он же громко, но с некоторым раздражением расхохотался в ответ.

Наш обед продолжался весьма мирно. Мы говорили о работе и о прошлом. Я снова отметил про себя: все, что говорил Гилберт, – это его собственные мысли, он все-таки человек самобытный. Он не скупился на вино, и перед нами на столике стояла бутылка с коньяком. Уже давно я так много не пил. Я был весел, мне хотелось, чтобы этот вечер тянулся подольше. Говоря о каком-то пустяке, я вдруг увидел, что Гилберт, сгорбив свою широкую спину, склонился ко мне над столиком. Глядя на меня горящими от мучившей его мысли глазами, он сказал:

– Могу сообщить вам одну вещь, которую вам, наверное, очень хочется узнать.

– Не стоит, – ответил я, но он застиг меня врасплох.

– Вы видели Маргарет после того, как она вышла замуж?

– Нет.

– Я так и думал! – Он засмеялся, удовлетворенный, счастливый. – Что ж, теперь вам, пожалуй, незачем о ней беспокоиться. У нее, наверное, все будет в порядке.

Мне хотелось крикнуть: «Я ничего не хочу слышать»; я избегал встреч с людьми, которые были с ней знакомы, не хотел знать даже дня ее свадьбы. Единственная новость, которой мне не удалось избежать, было сообщение о том, что она вышла замуж. Мне хотелось крикнуть, глядя прямо в воспаленные глаза Гилберта: «Я могу выдержать, только если ничего не узнаю». Но он продолжал:

– Джеффри Холлис работает в детской больнице, они живут в Эйлсбери. У нее, наверное, все будет в порядке.

– Прекрасно.

– Он, конечно, по уши влюблен в нее.

– Прекрасно, – повторил я.

– Есть еще кое-что.

– Вот как? – услышал я свой собственный голос, глухой, безразличный, словно я пытался оградить себя от этих новостей.

– Она ждет ребенка.

И так как я ничего не ответил, он продолжал:

– Это очень важно для нее, правда?

– Да.

– Разумеется, – сказал Гилберт, – она не могла забеременеть более, чем месяц или два…

Он еще что-то говорил, но я встал и сказал, что должен пораньше лечь спать. Такси у выхода не оказалось, и мы вместе пошли по Оксфорд-стрит. Я отвечал ему рассеянно, но вежливо. Я не чувствовал к нему неприязни; я уже знал, как мне поступить.

На следующее утро я все обдумал, а затем попросил Веру Аллен пригласить Гилберта ко мне в кабинет. Ничего не подозревая, он бесцеремонно развалился в кресле возле моего стола.

– Послушайте, – начал я, – мне кажется, вам лучше перейти в другой отдел.

Он в ту же секунду выпрямился, упершись ногами в пол, как человек, готовый к драке.

– Почему?

– Ответ на этот вопрос не принесет нам обоим никакой пользы.

– Вы хотите сказать, что намерены отделаться от меня после четырех лет работы без всякой причины и без всяких объяснений?

– Да, – ответил я, – именно это я и хочу сказать.

– Я не согласен.

– Придется согласиться.

– Вы не можете меня заставить.

– Могу, – сказал я. И добавил: – Если возникнет необходимость, заставлю.

Я говорил так, что он мне поверил. Потом я добавил другим тоном:

– Но мне не придется этого делать.

– Почему вы решили, что вам это так и пройдет?

– Потому что, если вы уйдете, мне будет легче.

– Боже милосердный! – вскричал Гилберт, глядя на меня злыми и недоумевающими глазами. – Мне кажется, я этого не заслужил.

– Я очень привязан к вам, вы это знаете, – сказал я. – И вы не раз проявляли свое доброе ко мне отношение, я этого не забуду. Но сейчас я не хочу лишних напоминаний о том, о чем лучше забыть…