Возвращение - [22]

«Представь себе, — с возмущением говорит Александр, — заходит ко мне как-то вечером старшая дочь и просит конверты, протягиваю ей два, но она требует шесть. Удивляюсь, откуда у нее набралось столько корреспондентов, и когда через некоторое время вхожу к ней в комнату, вижу, что девчонка усердно строчит письма. Пытаюсь разъяснить ей, что это дурацкая игра, годная лишь для тех, у кого в голове ничего лучшего нет, читаю ей, на мой взгляд, неплохую лекцию, после чего она молча дает мне прочитать послание, пришедшее на ее имя. Вот что там написано: того, кто не перешлет это письмо шестерым людям, постигнет в ближайшее время большое несчастье. Слова „большое несчастье“ выведены черным фломастером и глядят на тебя со страницы так зловеще, будто предвещают смерть.

Разумеется, я спасовал. Такая угроза, очевидно, первое соприкосновение ребенка с чем-то мистическим, и он готов на все, чтобы отвести несчастье. Помнится, я еще что-то говорил, но скорее для того, чтобы за мной, хотя бы видимости ради, осталось последнее слово, затем махнул рукой и сказал: поступай, мол, как знаешь. И она отослала эти письма».

Теперь пришло время поведать свою историю, думает Леопольд, и вкратце рассказывает, как он нашел письмо, что в нем написано, упоминает о пропаже портфеля, благоразумно умолчав об охватившем его непонятном страхе.

«Оно конечно, — задумчиво произносит Александр и, помедлив, добавляет: — Думаю, во всем виновата всеобщая грамотность».

«Как так?» — недоумевает Леопольд.

«Я имею в виду грамотность вообще. Неграмотный не писал бы ребенку угрожающих писем, не слал бы жалоб, анонимок, никто бы не читал глупых или плохих романов, потому что читать умели бы лишь немногие, кстати, я слыхал, что именно плохие романы читаются наиболее широким кругом людей, поскольку общий уровень грамотности недостаточен для понимания хороших, вдобавок ко всему, не каждый прохожий стал бы изучать найденное в лесу письмо, нашел бы себе занятие поинтереснее».

«Не моя вина, что мне попалось письмо», — немного обиженно говорит Леопольд.

«Разумеется, но теперь ты как бы соучастник, какая-то часть ответственности ляжет и на тебя, ты почувствуешь себя обязанным что-то предпринять… Прошлой осенью примерно такая же история приключилась и со мной, позже я сыграл в жизни другого человека довольно странную роль… но лучше я расскажу тебе все по порядку… — говорит Александр, закуривает и начинает рассказывать: — В тот день стояла ветреная погода, я как раз возвращался с берега моря, где снимал удивительное по краскам небо, и шел через приморский парк к трамваю, когда увидел, что какой-то парень выбил из рук мужчины спортивную сумку и, схватив ее, бросился бежать. Выйдя из-за кустов на дорогу, я заметил в нескольких метрах от себя невзрачного мужчину лет сорока, он дрожал так, будто его била лихорадка, жутко было смотреть на его искаженное страхом лицо. Недолго думая я кинулся за вором, схватил его, заломил ему руку с сумкой за спину, но в следующий миг отпустил, так как в левой руке у него блеснул нож. Парень отступил, направил лезвие прямо на меня, а затем побежал. У меня не было больше ни малейшего желания преследовать его, к тому же сумка упала, я поднял ее и стал искать глазами пострадавшего. Обошел все вокруг, но без толку. Сумка была объемистая и довольно тяжелая, и я решил сразу, как и ты, посмотреть, что внутри, вдруг найду какие-то данные о ее владельце, но замок не открывался, и, не придумав ничего лучшего, я отправился домой.

Не стану описывать, какие странные предметы я нашел в этой спортивной сумке с потертыми ручками. Между прочим, там лежала бутылка водки, а главное, я обнаружил в сумке пачку неотправленных писем, адресованных одной и той же женщине, и тетрадь с какими-то пометками. Поскольку час был поздний, я не понес сумку по указанному на конвертах адресу, однако не мог воспротивиться искушению прочитать записи в тетради.

Уже с первой страницы я понял, что это исповедь владельца сумки. Мрачное мучительное повествование о днях, которые должны были стать в его жизни поворотными, днях, когда он вернулся с противоалкогольного лечения. Первые несколько недель он проводит в полном одиночестве, ему хочется как бы восстановить свою прежнюю жизнь, он перелистывает книги, которые читал когда-то, и он счастлив; давно прочитанное вновь оживает перед ним, он даже вспоминает обстоятельства, при которых читал эти книги, в воспоминаниях прежняя жизнь кажется ничем не омраченной, достойной, он уверен, что все неприятности были лишь результатом его пьянства и теперь все наладится, это словно пробуждение от кошмарного сна. Время от времени его навещает жена, готовит ему что-нибудь вкусное, но разговаривают они мало, жена как будто боится потревожить его, и все же иной раз ему кажется, что она хочет сказать ему нечто важное, но не решается. Однажды утром, увидев возле кровати стопки книг, он чувствует, что ни одну из них ему не хочется открыть, в нем звучит лишь одна благословенная фраза: теперь я окончательно излечился. Внезапно он вспоминает, что должен был встретиться с врачом, который лечил его, поспешно одевается, но в больнице выясняется, что врач в командировке. На дворе стоит чудесный весенний день: снег тает, звенит капель, и в ярко-голубом небе ослепительно сверкает солнце. Он долго и бесцельно бродит по городу, насвистывая про себя какую-то мелодию, неожиданно его внимание привлекает плакат: „Весенняя художественная выставка“, и не долго думая он входит в салон. Поначалу равнодушно прохаживается по залам, затем останавливается возле картин, на которых изображены амебы, эти одноклеточные твари, и сцены из их жизни. Уже уходя из салона, он оборачивается и подбегает к картине, где одна из амеб пытается через занавеску заглянуть в комнату.