Возвращение в Тооредаан [линеаризовано] - [97]

Закончив тренировать отряд оу Наугхо, я оставил Рааста присматривать за уборкой зала, а сам направился в кабинет оу Таасоона показать ему эскизы новых снарядов и дополнительную смету на переоборудование спортзала. Он дотошно порасспрашивал меня о том, что, для чего и почему именно так. Немного, для порядку, пожурил за излишнее расточительство, похвалил за искусное и подробное составление документов, даже пошутив, что я прямо-таки настоящий бухгалтер, до того подробно расписан запрос на дополнительное финансирование. Тут обычно так было не принято. Но в конечном итоге, он всё-таки подписал соответствующую бумагу для казначейства, и мы начали раскланиваться, весьма довольные друг другом. Я уж было вышел из кабинета, но тут в дверь постучали. Вошёл Игиир и, отвесив церемонный поклон, произнёс какую-то официальную формулу вежливости, протянув нам с тысяцким два свёрнутых в трубочку листка бумаги.

— Э-э-а… А чего это? — немедленно продемонстрировал я своё дикарское невежество, когда мы вместе с Игииром покинули кабинет оу Таасоона.

— Через три дня, — терпеливо пояснил мне оу Наугхо, — в моём новом доме состоится празднование дня рождения моей младшей сестры. Ничего особенного. Приглашены лишь несколько моих сослуживцев с семействами, оу Таасоон, как мой учитель фехтования, и ты — как мой друг… Хороший повод вывести девочек в свет, — пояснил он мне уже совсем другим тоном. Будет ужин, танцы, игры. Это не официальное мероприятие, а просто приятное времяпрепровождение, так что одеться надо соответственно, постарайся в этом не проколоться. Я надеюсь, придёт несколько серьёзных людей, с которыми, мой друг, тебе тоже не мешало бы свести знакомство. В дальнейшем они могут составит тебе протекцию, коли ты решишься принять подданство Сатрапии и строить карьеру в БВБ. А первое впечатление остаётся на всю жизнь, и коли ты будешь выглядеть нелепо, заявившись в официальном мундире или наоборот, жалко, одев повседневное платье, то таким они тебя и запомнят.

— Как сложно жить… — только и пробормотал я в ответ, распрощался с приятелем и пошёл проводить занятие со следующей группой. Потом сам примкнул к группе, пришедшей обучаться владению шпагой. И только поздним вечером, когда на небе уже вовсю светили звезды, вернулся в гостиницу. Просидел часок за книгой, зубря названия корешков и травок, применяемых в местной медицине. И когда уже от мерцающего света свечи начало двоиться в глазах, смог добраться до кровати.

Мадам Коонст Боон’сее, галантерейщица

— К вам благородный оу Рж’коов, мадам…

— Проводи его в голубую гостиную. Скажи, я скоро буду… И пусть принесут те новые румяна…

Отослав служанку, невысокая пухленькая блондинка средних лет поспешно подсела к большому зеркалу и начала старательно наводить красоту. Увы, когда твой жизненный путь перевалил за третий десяток, приходится прикладывать немало усилий уже только чтобы выйти к гостю «растрёпанной», в утреннем неглиже, изображая из себя «застигнутую врасплох».

Впрочем, мадам Боон’сее было грех жаловаться на свой жизненный путь и печалиться о прожитых годах. Многие дамы её возраста, обременённые многочисленным семейством, смотрятся древними старухами. В то время как она, при определённом освещении, всё ещё умудряется выглядеть юной девушкой. Весьма многоопытной и искушённой, но всё же юной и — хи-хи, почти невинной.

Шестая по счёту дочка небогатого ремесленника, юная и прелестная Коонст, понимая всю тщетность надежд встретить достойного жениха, распорядилась своей невинностью весьма разумно. И даже, благодаря советам старших и более искушённых сестёр, сумела сделать это не один раз. Да и после, став белошвейкой и фактически торгуя своим телом, она делала это весьма разумно, в выборе любовников отдавая предпочтение не молодости и красоте с пустыми карманами, а богатству, влиянию и щедрости. К тому же, она очень быстро поняла, что от своих, пусть и престарелых, но весьма немало добившихся в жизни кавалеров можно получать не только деньги и подарки, но и информацию. А информацию вполне можно конвертировать в звонкую монету. И если делать это разумно и осмотрительно, не идя на поводу у собственной жадности, то можно скопить солидный капиталец, не только не нажив смертельно опасных врагов, но наоборот, приобретя могущественных покровителей.

Годам к двадцати пяти её капиталов уже вполне хватило на приобретение собственного особняка в престижном торговом районе города, небольшой мастерской по пошиву мужских рубах и нижнего белья и мужа. Муж, пожилой разорившийся торговец галантерейным товаром, воплотил все мечты Коонст, дав ей имя и солидное положение в обществе, а она, оплатив его долги, спасла бедолагу от долговой тюрьмы. Три года их брака прошли идеально в мире и согласии, чему, возможно, способствовал тот факт, что за весь недолгий срок супружества любящие супруги не провели под одной крышей и суток. Потом муж оказал ей последнюю любезность, вовремя покинув сей бренный мир и оставив её безутешной, но очень счастливой вдовой.

Своим капиталом и наследством почтенная, но всё ещё очень милая вдова Боон’сее опять распорядилась крайне разумно. Лавка была присоединена к мастерской. А в особняке был организован светский салон, где приходящие под предлогом покупки одежды и аксессуаров благородные и обладающие властью дворяне могли пересекаться с обладающими капиталами купцами, и куда стекались сплетни со всего города. Стайка специально отобранных мастериц и продавщиц своей красотой и молодостью чудесно разбавляла сборище этих солидных и уважаемых людей, позволяя мадам Боон’сее наконец-то выбирать любовников не из соображений выгоды, а из собственных предпочтений.