Возвращение в темноте - [14]

— Почему ты пришла сюда сегодня? — неожиданно для себя спросил он.

Удивленно взглянув на него, Соня положила руки на его широкие сильные плечи.

— Потому что меня об этом попросил Бенни, — продолжая танцевать, негромко произнесла она.

— Только поэтому? — недоверчиво спросил Кроукер.

— Бенни, Мария и я — все мы родом из Асунсьона, — рассмеялась Соня. — И давно знаем друг друга.

Музыканты устроили короткий перерыв на отдых, и все танцевавшие на площадке пары направились к стойке бара, которую украшало очень реалистическое изображение гигантской акулы. Настоящие челюсти гигантской белой акулы были прикреплены к деревянной панели на стене позади стойки бара и вместе с жизнерадостной, пестро одетой толпой посетителей многократно отражались в развешанных по стенам зеркалах.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Кроукер. На этот раз Соня кивнула:

— А потом еще потанцуем, ладно? — В ее глазах вспыхнули озорные огоньки. — Не так уж часто можно встретить гринго, который умеет танцевать латиноамериканские танцы.

— А тебе нравятся такие танцы?

— Они очень сексуальные, — просто ответила она.

Взяв Соню за руку, Кроукер повел ее сквозь разгоряченную толпу к стойке бара. Протолкнувшись к бару, Кроукер знаком подозвал бармена и заказал для себя мескаль, а для Сони коктейль «Маргарита».

Взяв бокалы, они пересекли зал, битком набитый посетителями, и вышли через стеклянные двери во внутренний дворик, отделанный деревом. В лицо им ударил влажный, прохладный воздух, приятно контрастировавший с духотой бара. Ночной воздух был напоен ароматом мангровых зарослей. Волны океана мягко накатывались на прибрежный песок и с нежным шелестом возвращались обратно.

Забыв о буйном веселье, царившем в зале за стеклянными дверями, они слушали тихий плеск океанских волн, и им казалось, что они очутились на другом краю Вселенной.

Взглянув вверх, они увидели звезды, казавшиеся нестерпимо яркими на фоне бархатного тропического ночного неба.

— Ты хочешь переспать со мной? — спросила Соня.

Слегка ошеломленный, Кроукер неловко засмеялся.

— Вообще-то я еще не думал об этом.

— Это хорошо, — спокойно произнесла она. — Потому что я этим не занимаюсь, даже по просьбе Бенни.

— Мне кажется, ему это хорошо известно, — сказал Кроукер, вспоминая слова Бенни о Соне — «жемчужина!».

Казалось, Соня была удивлена словами Кроукера.

— Только не пойми меня превратно. Я не хочу сказать, что вообще не люблю секс. Просто партнеров всегда выбираю я сама. К тому же в наше время в этом есть определенная опасность, а мне бы не хотелось... наживать лишнюю головную боль.

Она глубоко вздохнула и, задержав на несколько секунд воздух в легких, медленно-медленно выдохнула.

— Ты имеешь в виду СПИД? — спросил Кроукер.

Она смотрела на океанскую гладь, в ее глазах блестели слезы.

— Один из моих друзей серьезно болен.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Кроукеру захотелось как-то помочь ей, приободрить, утешить.

— Мне было восемнадцать, когда погиб мой отец, — сказал он. — Он был полицейским, именно поэтому я тоже пошел служить в полицию. Он был очень высоконравственным человеком, и мне казалось вполне естественным последовать его примеру. Еще мне казалось, что он противостоял всему злу в мире. Ему было хорошо известно, что значит защищать закон.

Держа Соню за руку, Кроукер вдруг совершенно явственно представил себе отца в сдвинутой на затылок шляпе, глядящего на него смеющимися глазами.

Посмотрев в прекрасные глаза Сони, Кроукер продолжал:

— Он погиб от выстрела в спину в трех кварталах от своего дома. Он был убит человеком, которого знал и которому, несомненно, доверял. Собственно говоря, только таким способом враги могли добраться до него — подкупив одного из его друзей.

Мягко коснувшись пальцем подбородка Сони, он нежно приподнял ее голову.

— Он был хорошим человеком и не заслужил столь ранней и столь несправедливой смерти. — Он пристально глядел в глаза девушке. — Похоже, именно так случилось и с твоим другом?

Она кивнула, и слезы полились из ее глаз. Когда Кроукер осторожно вытер ее щеки, она засмеялась, и нежный, мелодичный звук ее голоса развеял печаль, сгустившуюся над ними. Теперь она стояла совсем рядом с ним, почти вплотную. В ее глазах и на губах поблескивал отраженный свет, падающий из огромных окон бара.

— Не знаю, чего я ждала от сегодняшнего вечера... впрочем, никаких серьезных намерений у меня не было...

Поставив свой бокал на деревянные перила, она взяла его левую руку в свои ладони, удивленно разглядывая синеватый металл.

— Расскажи мне, откуда у тебя это?

— Собственно, это биомеханический протез, — сказал Кроукер. — Я так привык к нему, что даже перестал замечать. Я потерял руку в Японии, и тогда микрохирурги вместе с инженерами-электронщиками соорудили для меня вот этот протез. Он работает от литиевых батареек, но, хочешь верь, хочешь не верь, состоит не только из костей, сделанных из бора, титановых связок и стальных когтей, но и из моих собственных, заново восстановленных нервов, сухожилий и мышц, которые так надежно защищены от внешней среды, что я могу буквально положить руку в огонь и при этом не почувствую ничего, кроме разве приятного тепла.