Возвращение в темноте - [137]

— Этот «сукья» был убит много лет назад, — сказал Кроукер. — Это сделали братья-близнецы, которые неотступно преследовали нас по пути к тебе. Однако еще до своей гибели он сказал моему другу, что вернется в виде акулы. Пять дней назад мы столкнулись в океане с тигровой акулой, огромной, свирепой... Мой друг был уверен, что это и был...

— Что это был Хумаита?

Кроукер осекся, ошеломленный. Некоторое время он смотрел на своего собеседника, потом спросил:

— Откуда тебе известно его имя?

Каменное Дерево улыбнулся и слегка коснулся его лба своей изуродованной рукой.

— Он сам сказал мне об этом, Шагающий Ибис. — Он нарисовал пальцем круг на лбу Кроукера. — Он здесь, внутри тебя.

— Этого не может быть! Не верю!

Каменное Дерево взял кусочек древесного угля и что-то нарисовал на полу. Кроукер посмотрел на его рисунок — это был контур человеческого глаза с двумя зрачками.

— Вот он, — сказал Каменное Дерево. — Разве не так, Шагающий Ибис?

Кроукер кивнул.

— Да, это символ Хумаиты.

— Похоже, твой друг приходит в себя. — Каменное Дерево повернулся, взял миску, выдолбленную из тыквы, и налил в нее супа.

— Покорми его. — Он протянул миску Кроукеру. — Дай ему жизнь.

И молча вышел из хижины.

Кроукер положил голову Бенни к себе на колени и стал заботливо вливать ему в рот по ложечке ароматный суп. Бенни послушно глотал. У него были воспаленные глаза, казалось, он еще не совсем проснулся. Кроукер оглядел его рану — ее покрывала корка запекшейся крови, она была аккуратнейшим образом закрыта, словно ее зашил искусный хирург.

Ветер снаружи заметно усилился. Ветки мангровых деревьев царапали стены хижины, дождь без устали барабанил по жестяной крыше. Древесные лягушки не переставали верещать, но насекомых уже не было слышно. Кроукер кормил Бенни, на его плечах уютно устроился Джой.

Вскоре миска опустела, и Кроукер отставил ее в сторону, не сводя глаз с Бенни. Он думал о Хумаите, о том, что его дух был сейчас в нем, в Кроукере. Мороз продрал его по коже. Нет, он не верил в переселение душ, такого не может быть.

Бенни медленно поднял глаза на Кроукера и удивленно уставился на уютно свернувшегося на его плечах огромного питона.

— Амиго, я сплю? — хрипло спросил он. — Что это за чертовщина?

— Это питон, его зовут Джой, он очень дружелюбен.

— Оба вы ненормальные...

— Ничуть. У него отличный характер. Кроме того, он приносит хозяину большую пользу — например, охотится на других змей, включая и карликовую гремучую змею, укус которой почти смертелен для человека.

— А на водяного щитомордника он тоже охотится? Ненавижу этих щитомордников...

— Здесь водяные змеи не водятся, — сказал Кроукер. — Вода здесь слишком соленая для них.

— О Боже, — тихо застонал Бенни и снова закрыл глаза.

Кроукер прислушался к бушевавшей за стеной буре. Похоже, она усиливалась. Словно в подтверждение его мыслям загрохотал гром.

Кроукер снова взглянул на Бенни — у переживших землетрясение или бомбежку бывает такой безучастный вид.

— Бенни, как ты себя чувствуешь?

Бенни открыл глаза.

— Ни жив, ни мертв, где-то посередине, — печально проговорил он. — Послушай, амиго, мне надо кое-что тебе сказать.

— Только не сейчас, — сказал Кроукер. — Отдохни.

— Если не сейчас, то когда же?

Кроукер промолчал.

— Не стану отрицать, я тебе солгал, — продолжил Бенни. — Но теперь все это уже в прошлом. Пойми, я был вынужден так поступить. Все, что у меня осталось после гибели моего деда, это его кости. Я боялся, что они попадут в плохие руки.

— В руки Антонио и Хейтора?

— Это было бы и вовсе катастрофой, — признался Бенни. — Тогда они завладели бы всей силой моего деда.

— Значит, кости не у них.

— Да ты что? Конечно, нет! Они бы никогда не согласились отдать их мне.

— Так у кого же эти кости? С кем ты собирался встретиться в полночь?

— С Рубиннетом.

— С Рейфом? Да ладно, придумай что-нибудь получше.

Бенни вздохнул:

— Знаешь, я совсем не удивляюсь тому, что ты мне не веришь. Я, конечно, огорчен этим, но не удивлен. Я сам в этом виноват. Бог свидетель, сейчас я говорю чистую правду.

— И почему я должен тебе верить?

Бенни попытался засмеяться, но у него ничего не получилось.

— Сам не знаю почему...

Он снова прикрыл глаза. Казалось, он старался собрать в кулак последние силы.

— Прости, друг, — тихо произнес он. — Я совершил ужасную ошибку, побоявшись довериться тебе. Но что же теперь мне делать? Неужели ты никогда не простишь меня? Неужели нет способа загладить мою вину? Плохо это или хорошо, но теперь моя жизнь в твоих руках, Льюис.

Некоторое время Кроукер молчал.

— Расскажи мне о твоих отношениях с Рейфом, — попросил он наконец.

Бенни вздохнул:

— Еще когда Рубиннет был мэром Майами, он вошел в сделку с неким колумбийцем по имени Габриэль. Этот парень решил перехитрить Рейфа, действуя через его голову, и скоро сел в тюрьму.

— Почему? — спросил Кроукер.

— Этот идиот решил воспользоваться деньгами Рейфа, чтобы заняться торговлей наркотиками. А почему бы и нет? Он уже представлял себе, как на него посыплются горы золота, какую шикарную жизнь он будет вести. — Бенни покачал головой. — Ну, в общем, этот Габриэль купил огромную немецкую овчарку и отвел ее к своему другу-ветеринару. Ветеринар вскрыл собаке брюхо, Габриэль дал ему дюжину пластиковых пакетиков с кокаином, и тот аккуратно зашил их в собачье брюхо. Когда овчарка оклемалась после наркоза, Габриэль отправил ее в Штаты.