Возвращение в дивный новый мир - [6]

Таким образом, мы видим, что современная технология приводит к концентрации экономической и политической власти в руках небольшой группы людей и к созданию общества, контролируемого (беспощадно — при тоталитарном режиме, мягко и ненавязчиво — при демократическом) большим бизнесом и правительством. Но общество состоит из индивидов и хорошо лишь до тех пор, пока помогает им реализовывать свой потенциал и жить счастливо и продуктивно. Как повлияли на индивидов технологические достижения последних лет? Вот как отвечает на данный вопрос Эрих Фромм:

«Наше современное западное общество, несмотря на материальный, интеллектуальный и политический прогресс, становится все менее благоприятным для душевного здоровья и имеет тенденцию подрывать внутреннюю защиту индивида, лишая его счастья, разума и способности любить. Это общество стремится превратить индивида в робота, который расплачивается за свою человечность все возрастающим числом психических заболеваний и отчаянием, скрывающимся за неистовым стремлением к труду и так называемому удовольствию».

Вышеупомянутые психические заболевания могут иметь невротические симптомы. Они очевидны и вызывают сильнейшую тревогу. Но, по словам Фромма, «не следует сводить психогигиену к предотвращению симптомов. Симптомы как таковые не враги, а друзья нам; там, где есть симптомы, есть конфликт, а конфликт всегда свидетельствует о том, что у человека пока не иссякли жизненные силы и стремление бороться за счастье и за свое место в этом мире». По-настоящему безнадежных жертв психического заболевания можно найти среди тех, кто производит впечатление самых здоровых. «Многие из них нормальны потому, что приспособились к нашему порядку существования, потому что все человеческое в них было задавлено так рано, что они в отличие от невротиков даже не борются, не страдают и у них не наблюдается никаких симптомов». Нельзя сказать, что они нормальны в абсолютном смысле этого слова, — нет, они нормальны лишь в контексте глубоко аномального общества. Их безупречная приспособленность к аномальному обществу показывает, насколько серьезно их душевное расстройство. Эти миллионы аномально нормальных людей, тихо-мирно живущих в обществе, в котором, будь они полноценными человеческими существами, им не нашлось бы места, все еще держатся за «иллюзию индивидуальности», но в действительности лишены ее. Их конформизм переходит в единообразие. А единообразие и свобода несовместимы. Так же как несовместимы единообразие и психическое здоровье. Человек не создан быть роботом, но если становится таковым, подрывается основа душевного здоровья.

В ходе эволюции природа приложила усилия к тому, чтобы все особи отличались друг от друга. Мы воспроизводим наш вид, сочетая отцовские и материнские гены. Эти наследуемые переменные дают практически бесконечное разнообразие сочетаний. Физически и психически каждый из нас уникален. Любая культура, которая в интересах эффективности или во имя каких-либо политических или религиозных предпосылок стремится стандартизировать человечество, совершает вопиющее преступление против биологической природы человека.

Науку можно назвать сведением множественности к однообразию. Она стремится объяснить бесконечно разнообразные явления природы, абстрагируясь от уникальности каждого конкретного случая, концентрируясь на общих чертах и в итоге выводя некий закон, в рамках которого эти обобщения имеют смысл и могут эффективно использоваться. Рассмотрим примеры. Яблоки падают на землю, а Луна движется по небу. Люди с незапамятных времен наблюдали за этими явлениями. Вместе с Гертрудой Штайн они убедились, что яблоко — это яблоко, а Луна — это Луна. Но лишь Исаак Ньютон понял, чтó общего у этих абсолютно несхожих явлений, и сформулировал теорию притяжения таким образом, что определенные закономерности, связанные с яблоками, небесными телами, да и со всем остальным во Вселенной, можно объяснить и рассмотреть в рамках единой системы воззрений. Таким же образом человек искусства, сочетая безграничное разнообразие и уникальность явлений внешнего мира и свое воображение, наделяет их значением в рамках упорядоченной системы форм, словесных или музыкальных структур. Желание упорядочить беспорядочное, вывести гармонию из диссонанса и свести разнообразие к единству — своего рода интеллектуальный инстинкт, первичная, фундаментальная потребность разума. В науке, искусстве и философии это стремление — назовем его волей к порядку — чаще всего приносит пользу. Да, воля к порядку породила множество незрелых теорий, основанных на недостаточных доказательствах, абсурдные метафизические и теологические системы; из-за нее идеи педантично принимались за истинные явления, а символы и абстракции — за данные, полученные напрямую через органы чувств. Но эти несомненно прискорбные ошибки не несут серьезной непосредственной угрозы, хотя иногда скверная философская система может нанести косвенный вред, предоставляя оправдания для бессмысленных и негуманных действий. По-настоящему опасной воля к порядку становится в области политики и экономики.