Возвращение Тарзана в джунгли - [66]
Джен Портер не знала, сколько времени пробыла она во мраке подземелья. Каждый раз женщина, приносившая пищу, знаками предлагала ей подняться, но Джен в>ч продолжении многих дней лишь отрицательно качала головой. Понемногу силы восстанавливались, она могла уже кое-как передвигаться с места на место, держась за стену. Ее похитители были рады — жертва выздоравливала, и, значит, день жертвоприношения приближался.
Наконец, этот день наступил. В темницу пришла женщина, началась какая-то странная церемония. Джен не сомневалась в том, что присутствует при религиозном обряде. Не подозревая ничего ужасного, молодая женщина охотно покинула темницу. Но, увидев каменный жертвенник в центре храма, обагренный пятнами запекшейся крови, она содрогнулась от ужаса.
В одно мгновение ее связали и положили на жертвенник. Во время причудливого танца жрецов Джен, похолодев от ужаса, следила за тем, как тонкое лезвие в поднятой руке верховной жрицы начало медленно приближаться к ее груди…
Джен закрыла глаза и лишилась чувств.
День и ночь бежал Тарзан через девственный лес к городу, где томилась любимая женщина. За сутки он преодолел тот путь, который пятьдесят воинов Опара проделали в течение недели. Поспеет ли он вовремя? Надежда сменялась отчаянием… Если она погибла, он, по крайней мере, отомстит за нее! Ему казалось, что у него хватит сил стереть с лица земли все население страшного города!
Около полудня Тарзан достиг той скалы, где начинался тайный ход в подземелье. Как кошка, взобрался он по отвесной скале и через несколько минут уже мчался по темным подземным переходам. Наконец, он добрался до колодца, на противоположной стороне которого находилась комната с отверстием в стене. Задержавшись на краю колодца, человек-обезьяна услышал смутный шум, доносившийся к нему сверху. Его чуткий слух разобрал, что это за шум. Это был танец жрецов, предшествовавший жертвоприношению… Тарзан даже узнал знакомый ему женский голос. Неужели началось то, чему он так хотел помешать? Не опоздает ли он всего на какую-нибудь минуту?
Как испуганный олень, перелетел Тарзан через пропасть, отделявшую его от продолжения туннеля. Одержимый единственным желанием — успеть, бросился он разбирать стену, и как только отверстие позволило просунуть плечи, юркнул в темную комнату. Одним прыжком очутился он у двери. Но здесь ему пришлось остановиться: дверь была заперта снаружи…
В один миг несчастный понял, что усилия открыть дверь ни к чему не приведут. Оставался только один выход— назад, через длинные туннели, проникнуть тем путем, каким он шел когда-то со своим отрядом. Но было очевидно, что, идя кружным путем, он неминуемо опоздает — ведь девушка, судя по всему, лежит в эту минуту на жертвенном камне.
Монотонный голос жрицы, несущий смерть, подсказал безумный план: добраться до верхнего отверстия колодца и оттуда проникнуть в храм. Ах, если бы он мог забросить конец своей веревки наверх! А почему не попробовать? Схватив один из больших камней, Тарзан привязал к нему конец веревки и, взяв камень в обе руки, бросил изо всей силы вверх.
Камень не упал обратно в колодец, а остался где-то снаружи. Тарзан попробовал, крепко ли держится веревка, и через секунду уже повис над пропастью.
Тяжесть тела начала перевешивать камень. Тарзан почувствовал, что веревка опускается дюйм за дюймом. Успеет ли он достигнуть цели или упадет в неведомую глубину?
XXV
В девственном лесу
Несколько мгновений Тарзан чувствовал, что веревка, на которой он висит, предательски скользит все ниже и ниже. Слышался даже звук трения камня о наружную поверхность стены. Наконец, благодарение богу, камень прочно застрял в какой-то расщелине. Тотчас же человек-обезьяна вскарабкался наверх и высунул голову над краем колодца. Двор был пуст. Все обитатели Опара пошли смотреть на жертвоприношение. Слышен был голос Ла, доносившийся из ближайшей части храма. Танец уже окончился. Наступило время появления на сцене ножа…
Счастливый случай привел Тарзана к самым дверям большого, открытого сверху зала. Между ним и алтарем расположились жрецы и жрицы, которые, держа в руках золотые чаши, ожидали первых капель крови своей жертвы.
Рука Ла медленно опускалась над грудью тонкой, неподвижной фигуры, лежавшей на каменном алтаре. Тарзан с ужасом узнал бледные черты своей любимой. Кровавая пелена заволокла его глаза. С диким ревом, подобно льву, он бросился в самую гущу молившихся. Выхватив дубину у ближайшего жреца, человек-обезьяна расчистил себе дорогу к алтарю.
Рука Ла остановилась еще в тот момент, когда Тарзан показался в дверях. Узнав его, она побледнела: жрица никак не могла понять, каким образом ее белый пленник выбрался из тюрьмы, в которую она его бросила. Она не хотела отпускать Тарзана на свободу, потому что смотрела на его прекрасное лицо и мощную фигуру глазами женщины, а не жрицы. Она успела тогда придумать для своих соплеменников историю о том, что бог пламени сам приказал ей принять этого чужеземца как его посланца. Это удовлетворило бы всех, в том числе, конечно, и Тарзана. Он охотнее согласился бы стать ее мужем, чем лечь на жертвенный алтарь.
