По ее тону Тюран сразу предположил, что она питает к его врагу чувство более нежное, чем дружба. Он воспользовался этим для того, чтобы лишний раз отомстить человеку, которого он считал погибшим, и опорочить его образ в глазах девушки.
— Он был хуже свиньи, — сказал Тюран. — Это жалкий трус. Спасаясь от справедливого гнева человека, у которого он соблазнил жену, он пытался свалить всю вину на опозоренную женщину. Когда ему это не удалось, он покинул Францию, чтобы избежать дуэли с оскорбленным мужем. Вот почему он и очутился на пароходе, на котором я и мисс Стронг направлялись в Кейптаун. Я хорошо знаю всю эту историю, так как женщина, о которой я говорю, — моя родная сестра. Мне известно одно обстоятельство, и я никому до сих пор о нем не рассказывал. Дело в том, что господин Тарзан бросился с парохода в море из страха передо мной. Я узнал его в то самое утро и потребовал удовлетворения. Я предложил ему драться со мной на ножах в моей каюте.
Джен Портер рассмеялась.
— Неужели вы даже на минуту можете себе представить, что хотя бы один человек, знавший Тарзана и знающий вас, поверит вашему совершенно невероятному рассказу?
— Но, в таком случае, почему он путешествовал под вымышленным именем?
— Что бы вы ни говорили, я не верю вам! — воскликнула Джен Портер, но семя подозрения упало в ее душу, так как ей было известно, что мисс Стронг знала Тарзана под именем Джона Колдуэлла из Лондона.
Джен не могла и предположить, что в каких-нибудь пяти милях к северу от них, в маленькой уютной хижине лежал в это время человек, о котором они говорили, — Тарзан.
А еще дальше, в нескольких милях от его хижины, расположились незатейливые, но надежно построенные жилища, в которых обитало восемнадцать человек.
Это были пассажиры трех лодок с «Алисы», потерянных из виду Клейтоном и его спутниками.
По невозмутимой поверхности моря они добрались до берега меньше чем в три дня, не испытав никаких ужасных последствий кораблекрушения, кроме потрясения, вызванного катастрофой, и тех суровых условий, в которых протекала теперь их жизнь.
Они утешали себя надеждой, что четвертая лодка подобрана каким-нибудь судном, и потому вскоре будут приняты меры к розыску остальных пассажиров.
Все огнестрельное оружие с «Алисы» было помещено в лодку лорда Теннингтона, он и его спутники были снабжены всем необходимым для защиты и для охоты.
Профессор Архимед Портер был единственным виновником их трезоги. Не сомневаясь в том, что его дочь спасена каким-нибудь пароходом, он совершенно перестал беспокоиться о ней и посвятил все силы своего могучего интеллекта изучению важных и еще неразрешенных научных вопросов. Ничто другое не доходило до его сознания.
— Никогда еще, — сказал лорду Теннингтону Самюэль Филандер, — наш профессор не доставлял окружающим столько забот. За ним надо все время присматривать. Сегодня утром я отлучился от него всего лишь на полчаса, — и, представьте себе, — он исчез. Как вы думаете, где я его обнаружил? В полумиле от берега, в одной из наших лодок. Непонятно, каким образом ему удалось отплыть даже на такое расстояние при наличии всего одного весла, которым он усиленно греб, кружась все время на месте. Когда один из моряков довез меня до него в другой лодке, профессор был до глубины души возмущен моим предложением вернуться на берег.
— Я удивляюсь, господин Филандер, — заявил он, — что у вас, человека весьма образованного, хватает дерзости мешать научным изысканиям. Из некоторых моих астрономических наблюдений, сделанных здесь в тропические ночи, я вывел совершенно новую гипотезу о происхождении туманностей. Она потрясет весь ученый мир. Мне нужна для справки одна превосходная монография о гипотезе Лапласа. Книга находится в одной из частных библиотек в Нью-Йорке. Своим вмешательством вы заставляете меня терять драгоценное время. Я торопился в Нью-Йорк за книгой.
— Мне стоило очень больших усилий заставить его, исключительно путем убеждения, без применения физической силы, вернуться, наконец, на берег, — заключил свой рассказ мистер Филандер.
Мисс Стронг и ее мать вели себя очень мужественно, несмотря на постоянную опасность нападения хищных зверей.
Ни мать, ни дочь, в отличие от всех других, совершенно не верили предположению, что Джен Портер, Клейтон и Тюран подобраны на море пароходом.
Эсмеральда день и ночь обливалась слезами по поводу того, что жестокая судьба разлучила ее с «бедной маленькой крошкой», как она называла Джен Портер.
Великодушие и доброта лорда Теннингтона не изменили ему и в этой обстановке. Он и здесь остался все тем же веселым и милым хозяином, который непрестанно заботится об удобствах и развлечениях для своих гостей. По отношению к матросам он был неизменно строгим и справедливым начальником. В джунглях, как и на борту «Алисы», все они твердо знали, кому принадлежит последнее слово в наиболее важных случаях жизни и в тревожных обстоятельствах, требующих спокойного и разумного решения.
Если бы эта прекрасно организованная и более или менее благополучно существовавшая группа людей могла увидеть своих прежних спутников, находившихся на расстоянии нескольких миль от них, — они вряд ли узнали бы в жалких, напуганных и исхудалых оборванцах веселую маленькую компанию, так радостно и беззаботно смеявшуюся на борту «Алисы».
