Возвращение - [4]
- Задумался…
- О чём можно думать в такой день?.. Гуляй пока жив!
- Вспомнил прошлое…
- Нашёл время!
Полковник Шаповалов сам не понимал, почему ему взгрустнулось. Днём, когда его танкисты ворвались на огрызающиеся огнём улицы станции, он двигался в головном танке. Бронебойный снаряд разорвал гусеницу танка, и экипаж спешно покинул обездвиженную машину.
- Спрятаться за броню! – приказал он подчинённым и продолжил руководить боем по рации.
Рядом лежала большая куча мёртвых тел в окровавленных белых маскхалатах у прорванных и разбитых немецких укреплений.
- Мы въехали в прорыв по устланной погибшими дороге. – Сказал он, указав на мертвецов.
- Тут только что прошли наши танки… - пожал плечами его начальник штаба.
Когда Иван Матвеевич рассказал Кирееву об этом, тот молча налил им по полному стакану и предложил:
- Давай лучше выпьем!.. А мысли такие лучше гони, они до добра не доведут.
- Нужно пить, пока есть возможность, - согласился нетрезвый полковник, - завтра может не быть…
Приятно опьянев и ободрённый Зоиной приветливостью, Шаповалов начал снова поглядывать на неё чуть длительнее, как вдруг она мгновенно осадила нахала: посмотрела в упор, строго и холодно, пожалуй, даже с оттенком горделивой надменности.
- Неужели я обидел её чем-то? - он терялся в догадках, впрочем, спустя какую-нибудь минуту Зоя взглянула на него с прежней весёлостью и радушием, и Шаповалов тотчас внутренне ожил и ответно улыбнулся.
- Всё нормально!
Вскоре он отметил, что она поглядывает на него чаще, чем на других, и как-то особенно: ласково и выжидательно - словно хотела заговорить либо о чём-то спросить, но, по-видимому, не решалась.
- А Вы верите в Бога? – наконец решилась она и спросила, наклоняясь к самому уху.
- У меня отец верующий, - тихо ответил полковник, - а мне должность не позволяет…
- Расскажите о нём. – Попросила девушка.
- Когда ему предложили перебраться в Воронеж петь в церковном хоре отец вначале ответил: «Куды ж я поеду. У меня тут жена, двое маленьких сыновей».
Зоя держалась непринуждённо и просто, как и подобает хозяйке. Она внимательно слушала и ободрённый её вниманием Шаповалов продолжил:
- Нам дали бесплатную квартиру на два года и месяца не прошло, как его бас загудел в воронежском архиерейском хоре. Мы с братом были зачислены в этот главный хор губернского города: я пел альтом, а Дмитрий – дискантом.
- Ангелы поют голосами мальчиков! – вставила девушка.
- Мы жили на спуске от Митрофаниевского монастыря. Однажды я с братом выскочил на улицу, услышав стрельбу. Возле монастыря и по улице Новомосковской лежали коченеющие в нелепых позах тела воронежцев. Местами алел снег, краснели хоругви, блестели иконы, и над всем витала смерть.
- Господи спаси и сохрани! – воскликнула Зоя.
- То были жертвы расстрела крестного хода начала «февральской» революции.
- Сколько их было потом?
- Много я потом видел убитых, но детская память не рубцуется. – Полковник тяжело вздохнул.
Всем своим существом он ощущал смутную, но сладостную надежду на вероятную взаимность и начало чего-то нового, значительного, ещё никогда им не изведанного.
- Я уже почти не сомневаюсь, - подумал он, - между нами что-то происходит!
Между тем ординарец Киреева сварил в крепком мясном бульоне пельмени, и гости отметили его кулинарное искусство. Довольно быстро они опустошили два больших блюда.
- Хороши пельмешки! – сказал хмельной Дубцов.
Шаповалов то и дело поглядывал на Зою, украдкой, как бы мимолётом и невзначай, млея от нежности и затаенного восторга.
- А что потом? – спросила она после пробы пельменей.
- Пролетарское государство через газеты и крепкоголосых вербовщиков приглашало молодёжь на восстановление шахт, называя это патриотическим долгом. – С пафосом сказал мужчина: – Я с окрылённой душой прикатил в Кривой Рог, но оказалось, там меня никто не ждал.
- Вот как!
- От голода я забрался в здание Криворожского рудоуправления через разбитое окно, выждав, когда секретарша покинула свой пост. Протиснулся в кабинет главного инженера Бермана, который увидав меня строго спросил: «Чем обязан молодой человек?»
- Я сказал, что если он не примет меня на работу – зарежу.
- Вот так просто и пырнули бы? – удивилась Зоя.
- И пырнул бы, - с решимостью промолвил рассказчик. - Берман внимательно посмотрел на мою рваную фуфайку, заплатанные штаны непонятного цвета, на замызганное лицо и стал расспрашивать меня, кто я и откуда. С прежним бесстрастным выражением черкнул на листе бумаги несколько фраз и спросил: «Так говоришь, крестьянских кровей?»
- Крестьянских.
- Заметны свойственные твоему сословию наклонности, - в словах немца Бермана таилось море скрытой иронии, - отправляйся в отдел кадров...
Зоя дослушала исповедь военного и опять упорхнула на кухню. Даже когда Шаповалов не смотрел на неё, он каждый миг ощущал её присутствие и не мог думать ни о чём другом, хотя пытался прислушиваться к разговору, улавливал отдельные фразы и даже улыбался, если рядом смеялись. Хозяин запальчиво воскликнул:
- Сибирь ваша ерунда, вот Кожановка, в которой мы жили до коллективизации, вот это рай на Земле.
Мы расстались с Григорием Мелеховым, в тот момент, когда он вернулся на родной хутор. А как сложилась дальше его судьба? судьба его родных и близких?Читайте об этом в новом романе Владимира Шатова "Дон течёт к морю".
Яростным пламенем заполыхала на берегах Волги Сталинградская битва. Насмерть стоят защитники города. И не причём здесь "Приказ № 227" "Ни шагу назад". Просто знают они, что за Волгой для них земли нет.Перепутаны и без того непростые судьбы наших героев. Опалены сражением. В пылающем Сталинграде находит Григорий Мелехов старшего сына. И там же теряет его в горниле войны...
Продолжение романа Владимира Шатова "Дон течёт к морю". Началась Великая Отечественная война. Мелехов, Кошевой, Шелехов и другие казаки на фронте. Воюют с немцами, как и в Первую Мировую. Им приходится отступать и на казачьи земли приходят оккупанты. До тех пор, пока не выйдет знаменитый Приказ № 227 "Ни шагу назад!".
На что надеяться во время КАТАСТРОФЫ? И какая, в сущности, разница, что это за катастрофа: Всемирный Потоп или Ядерная Зима. Надежда одна - Ковчег.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.