Возвращение седьмого авианосца - [62]

— У вас же есть боевой воздушный патруль, адмирал!

Брент ожидал взрыва. И он произошел. Ударив крошечным кулачком по столу, Фудзита заорал:

— Хватит! Безопасность корабля — моя забота. Занимайтесь своим доком, ремонтируйте «Йонагу» и проследите, чтобы была обеспечена поставка всего заказанного мною.

Отшатнувшись, докмастер приглушенно произнес:

— Я не хотел быть навязчивым, адмирал. — Дрожащей рукой он поднял лист бумаги. — Согласно рапорту, присланному мне начальником группы живучести, — он огляделся и кивком головы указал на капитана третьего ранга Фукиоку, — у вас были затоплены одиннадцатое и тринадцатое котельные отделения, седьмой вспомогательный погреб пятидюймовых снарядов, вспомогательное машинное отделение три, отсек упорного подшипника и центральное отделение гребных двигателей. Были открыты сливные топливные цистерны пять, семь, девять, одиннадцать, и, — он оторвался от документа, — оказалась поврежденной переборка между котельным отделением одиннадцать и машинным отделением три.

— Правильно.

— Как я понимаю, вы ожидаете, что названные повреждения будут ликвидированы, а пробоины заварены новыми листами обшивки.

— Судьба Японии… — Адмирал бросил взгляд на Бернштейна, — Израиля и, возможно, того, что осталось от свободного мира, висит на волоске.

Докмастер уперся ладонями в план-схему «Йонаги», лежавшую на столе. Его голос был тихим, едва слышным.

— Вы находились в плавании в боевых условиях в течение трех месяцев.

— Правильно, кавторанг.

— Следовательно, адмирал, у вас не было возможности отключать котлы для текущего технического обслуживания, — заметил докмастер.

— Верно.

— Значит, котлы необходимо очистить от накипи, водяные трубы проверить на засоренность и прогорание. — Фудзита кивнул. Капитан второго ранга энергично продолжал: — Вы, вероятно, ежедневно конденсировали по две с половиной тысячи литров воды.

— Иногда по три с половиной.

Указательным пальцем Камакура ткнул пальцем в план-схему.

— Необходимо очистить испарители, минеральные отложения…

— Капитан второго ранга, — резко оборвал Камакуру Фудзита. — Все это мне известно. Я капитан корабля.

— Да, адмирал, я этого и не оспариваю. — Профессионализм вытеснил субординационный трепет. — Но если вы присовокупите недостаточное текущее техническое обслуживание к вашим торпедным пробоинам, то вы просите невозможного. Мне потребуется четыре месяца, а не четыре недели.

Фудзита наклонился вперед, его злость сменилась решимостью.

— Вы можете отремонтировать корпус? Очистить котлы и испарители?

— Да. Но внутренние отсеки… Они не могут быть полностью восстановлены.

— Водонепроницаемость отсеков может…

— Да.

Фудзита поджал тонкие губы.

— Мне нужен погреб пятидюймовых снарядов, остальное необязательно.

— Я могу обеспечить вас чистыми котлами, трубами, испарителями, погребом, топливными танками и корпусом, они будут как новые. — Все вздохнули, на лицах присутствующих появились улыбки.

— Корабли сопровождения.

— Мои подчиненные осматривают их, адмирал.

— Торпеды? Мои эсминцы должны были их получить.

— Мне ничего не известно о торпедах, адмирал. — Фудзита повернулся к Марку Аллену.

— Вы говорили, что они ждут нас!

Аллен с трудом сглотнул и посмотрел на Брента Росса.

— Согласно последней полученной нами информации из МВР, — сказал он. Брент подтверждающе кивнул.

— Но их нет!

— Я могу связаться с командованием ВМФ через нашего атташе при посольстве.

— Сделайте это лично.

— Сейчас?

— В воскресенье. Мне необходимо, чтобы в течение следующих сорока восьми часов весь штаб находился на борту. — Адмирал обратился к Бернштейну. — Тогда же и вы сможете забрать новое шифровальное устройство. — Израильтянин кивнул. Брент зачарованно наблюдал, как гибкий ум открыл еще одну свою важную сторону.

— Капитан первого ранга Аоги, мы потеряли шестьдесят три летчика, семьдесят два техника, сорок два артиллериста и восемьдесят три матроса в результате попадания торпед.

Аоги с улыбкой ответил:

— Адмирал, у нас есть тысячи летчиков, готовых летать для вас. Сто пятьдесят тренируются в Цутиуре и Токийском международном. Сотни артиллеристов и моряков ожидают вашего приказа в Сасебо.

— Самолеты? Двигатели?

Улыбка стала шире.

— Инженеры «Накадзимы» сконструировали новый двигатель «Сакаэ» мощностью тысяча двести лошадиных сил, инженеры «Мицубиси» разобрали по косточкам музейный экспонат А6М2, и сейчас завод фирмы приступил к производству фюзеляжей.

— Мы потеряли двадцать два «Зеро».

— У нас есть и, самолеты, и летчики.

— Банзай! Банзай!

Фудзита тяжело поднял руки. Наступила тишина.

— Распорядитесь, чтобы летчики собрались в Токийском аэропорту. Мой командир авиаотряда, — адмирал указал на Мацухару, — отберет замену выбывшим.

— Да, адмирал.

— Адмирал, вопрос с увольнительными для экипажа, — спросил Кавамото.

Фудзита устало опустился на стул.

— Помню. В декабре прошлого года только половина команды решила пойти на берег, и большинство испытывали чувство омерзения после возвращения. Япония уже не та, какой мы ее покинули. — Он вяло махнул рукой. — Японцы не чтут память императора, как вы. У них есть телевизоры, и они торчат перед ними, как растения. Музыки уже нет, ее вытеснили певцы, которые визжат и не могут прочесть нот или вести мелодию, хотя именуют себя артистами. Машины мчатся по огромным залитым асфальтом пространствам, отравляя наш воздух. Здания из бездушного бетона на сотни метров взмывают в небо, словно отвратительные мертвые леса. Это не наша Япония, не та, которую мы оставили.