Возвращение седьмого авианосца - [102]
— Затопить первый погреб пятидюймовых снарядов, — приказал Фудзита. — Первой команде живучести — в носовую часть по правому борту. — Матросы тут же потащили брандспойты через полетную палубу к галерее, которая была похожа на горящую ночлежку, заполненную одетыми в зеленое мертвыми и умирающими людьми.
Брент рассматривал в бинокль «Фиджи», когда по крайней мере три торпеды попали в его среднюю часть. Корабль приподняло, затем он вновь опустился и стал медленно заваливаться набок.
— Банзай! Банзай! — прокатилось по всему авианосцу. Аллен порывисто схватил Брента за руку, а Фудзита ударил кулаком по спине Бернштейна, в то время как израильтянин прыгал на месте и кричал. Хиронака задрал голову, вознося благодарность небесам.
Придя в себя, адмирал подошел к переговорной трубе.
— Вправо на ноль-три-семь, скорость шестнадцать, — сказал он и потребовал сообщить ему о повреждениях и безвозвратных потерях личного состава. — «Рубка — рубке» — кэптен Файт отвечает?
— Да, сэр.
— Приказ кэптену Файту — пленных не брать.
— Послушайте, сэр, — резко возразил Марк Аллен. — Это негуманно…
— Для меня они всего лишь террористы, и есть только один путь обуздать терроризм, — жестко парировал Фудзита.
— Уничтожить, — сказал Бернштейн, как само собой разумеющееся. — Мы это проходили.
Густой маслянистый дым разогнало ветром, и Брент отчетливо увидел корпус «Фиджи». В море не было видно ни одного «Джиринга», только семь «Флетчеров». Два из них стояли; у одного бушевал пожар в центральной части, другой кренился на левый борт. «Дидо» ушел. Горящие пятна нефти и плавающие обломки покрывали океан на мили вокруг.
— Это называется «пыль на море», Брент.
— После всего, что произошло?
— Да, Брент. После того, как заканчивается бойня.
— Но она еще не закончилась. — Были слышны отдельные пулеметные очереди, и Брент увидел, как с покрытого свинцовым суриком корпуса «Фиджи» скатывались люди, других же расстреливали в воде. Почувствовав тошноту, он отвернулся и подумал то же, что и все, кто уцелел в сражении: ну вот, все закончилось, и я жив. Но он не испытывал радости, только оцепенение и небывалую усталость.
— Световой сигнал кэптену Файту: радиомолчание. Визуальными сигналами: выделить два эсминца для буксировки поврежденных кораблей, оставшимся трем эсминцам находиться в обычном охранении впереди флагмана. Курс ноль-три-семь, скорость шестнадцать. — Фудзита сделал паузу. — Браво! Молодцы!
— Банзай! Банзай!
24
Семь дней спустя «Йонага» медленно входил в Токийский залив, где его встречали флотилии празднично украшенных небольших судов и толпы людей, заполнивших крутые откосы полуостровов Ису и Босо. Вначале их приветствовали громкими радостными возгласами, которые затем сменились глубоким молчанием: собравшиеся внимательно рассматривали почерневший расколотый нос, две пробоины с зазубренными краями в полетной палубе, разбитый вдребезги фор-марс. Авианосец направлялся к причалу Н-2, что был недалеко от ремонтного дока Йокосуки. Стоя на флагманском мостике рядом с адмиралом Фудзитой, Брент чувствовал, как постепенно уходит ощущение ужаса и отвращения, несмотря на страшные потери, которые понес их корабль. Число погибших составило двести шестьдесят четыре человека, триста двадцать семь человек было ранено, а общее количество летчиков и членов летных экипажей, павших в бою, так и не было установлено. Однако мысль, что он струсил под огнем, была для Брента невыносимой.
— Вы ценный помощник и храбрый человек, энсин, — сказал Фудзита, глядя в бинокль, пока авианосец входил в пролив Урага.
— Храбрый? — переспросил Брент, опуская свой бинокль. — Я никогда еще так не боялся, сэр.
Старик уронил бинокль на грудь и посмотрел на энсина.
— Это был жесточайший артобстрел.
— Да, сэр. Самолеты хоть можно увидеть. А эти снаряды, этот грохот…
Черные блестящие глаза старика были ясны.
— Я сам был очень напуган, энсин.
— Вы, сэр?! — не веря своим ушам, выпалил Брент.
— Все люди испытывают страх, но храбрый человек может его подавить. Только идиот или сумасшедший не испугался бы там.
— Но вы были так спокойны, вашего страха совсем было не видно, адмирал.
— И вашего тоже, мистер Росс. — Снова взяв в руки бинокль, он прекратил обсуждение этого щекотливого вопроса. — С Каддафи и остатками его банды еще не покончено.
Брент обрадовался смене темы.
— Сэр, но мы же разбили все его соединение.
— Да, энсин, но они располагают неограниченными средствами и им помогают русские. «Йонаге» еще хватит работы.
Брент вздохнул.
— Надеюсь, что это не так, адмирал.
— Мы понесли тяжелые потери. Вы ценный помощник, хорошо знаете корабль и привыкли к нашему — как бы сказать — образу мышления. «Йонага» нуждается в вас, Брент-сан.
— Благодарю вас, адмирал. Но я должен продолжать службу в разведке.
— Протирать штаны в Пентагоне, Брент-сан, когда есть занятие, достойное самурая?
Брент почувствовал себя пойманной мухой, за которой наблюдает голодный паук, плетя вокруг нее паутину. Этот человек был настоящим чародеем.
— Сэр, я офицер и обязан подчиняться приказам.
— Я собираюсь испросить разрешения на ваш перевод ко мне на постоянную службу. Разумеется, если вы сами согласны.
Отчаянное, фанатичное сопротивление, оказанное японцами в ходе второй мировой войны, сильно удивило и озадачило западных союзников. Что скрывалось за беспрецедентным стремлением продолжать воевать после того, как война была окончена. Сержант Сойти Йокои на Гуаме продолжал действовать в течение двадцати семи лет, а лейтенант Хиро Онода тридцать лет сражался на Лубанге. Совершенно очевидно, что этими людьми двигали силы, непонятные западному сознанию. Это, прежде всего уходящий корнями в учения буддизма и синтоизма бусидо — кодекс чести самураев.
Обладающие колоссальными денежными ресурсами лидеры нефтедобывающих стран Ближнего Востока не жалеют средств для закупки боевых самолетов и кораблей. В огонь войны за мировое господство они бросают все новые и новые силы. Летчикам террористов обещана щедрая плата за каждый боевой вылет и выполненное задание. Экипаж «Йонаги», японского авианосца с фантастическим судьбой, противопоставил ярости фанатиков и «грязным» деньгам наемников преданность долгу и нормам самурайского кодекса чести.
Джихад, объявленный «мировому империализму» ливийским диктатором, окончился провалом. Решающий вклад в одержанную над врагами свободного мира победу внесли самоотверженные действия команды «Йонаги», корабля, вернувшегося в наш мир из прошлого.Однако священная для экстремистов война с «неверными» не завершена. Теперь агрессоры намерены прибегнуть к удушению ненавистной им Японии экономическими мерами. Если отсечь островное государство от источников нефти, то японцы будут поставлены на колени.И вновь на пути фанатиков становится «Йонага» — седьмой авианосец императорского военно-морского флота Японии.
Только Авианосец «Йонага» способен принять вызов, брошенный миру ордами террористов. Его офицеры — самураи и команда, состоящая из японцев, американцев и их соратников по борьбе, не сомневаются в победе над врагами свободы.Однако террористы создали на островах базы, позволяющие наносить удары по Токио.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.