Возвращение рыцаря - [19]

— В самом непродолжительном времени, сэр Перси, если вы сдадитесь на убеждения моего друга Эрона, которого крайне беспокоит судьба маленького Капета. Согласны ли вы, что исчезновение ребенка может причинить ему большую тревогу?

— А вам, месье Шамбертен? — спросил Блейкни с тем почти неуловимым оттенком дерзости, который даже и теперь мог выводить из себя его врага.

— Откровенно говоря, судьба маленького Капета очень мало интересует меня в настоящее время, — ответил Шовелен. — Я считаю, что он не может быть очень опасен для Франции. После школы старика Симона этот жалкий мальчишка не годится ни в короли, ни в руководители партии. Мое горячее желание — уничтожение вашей проклятой Лиги, и если не смерть, то неизгладимый позор для ее вождя.

Шовелен невольно проговорил это громче, чем хотел, но в нем с неудержимой силой вспыхнула накопившаяся за полтора года ненависть, а в памяти воскресли его неудачи в Кале и Булони, и он совершенно потерял самообладание, тем более что на него по-прежнему с насмешкой смотрели ненавистные голубые глаза, хотя обладатель их, по-видимому, был близок к смерти. Пока Шовелен говорил, Блейкни неподвижно сидел в прежней позе. Теперь он взял неприглядный кусок черствого хлеба, лежавший на деревянной тарелке, не спеша разломал его на небольшие кусочки и придвинул тарелку к своему собеседнику.

— Мне очень жаль, что я не могу предложить вам ничего вкуснее, — любезно сказал он, — но это все, что ваши добрые друзья разрешили мне на этот день, — и, собрав тонкими пальцами несколько мелких кусочков, он с видимым удовольствием принялся жевать их, потом выпил немного воды. — Даже тот уксус, которым негодяй Брогар угощал нас в Кале, был вкуснее этого, — со смехом сказал он, указывая на кружку с водой, — не правда ли, дорогой месье Шамбертен?

Шовелен ничего не ответил, с тайным удовольствием замечая, как все больше бледнело лицо Блейкни, которому все эти разговоры и старание сохранить беззаботный вид оказались не под силу. Глядя на это лицо, принявшее какой-то серый оттенок, Шовелен почувствовал что-то, похожее на угрызения совести. Но это длилось недолго: его сердце так притупилось от постоянного вида жестоких убийств и массовых кровопролитий, совершавшихся во имя свободы и братства, что уже не в состоянии было чувствовать жалость; всякое благородное чувство было забыто революционерами в водовороте событий, составляющих позорные страницы в истории человеческой культуры, и пытка, которой подвергали ближнего, чтобы принудить его сделаться предателем, достойным Иуды, была только довершением низостей, не вызывающих уже более ни малейшего раскаяния в этих очерствевших сердцах. Последние угрызения совести исчезли у Шовелена, когда он минуту спустя снова увидел добродушную улыбку на мертвенно-бледном лице своего еще не покоренного врага.

— Это было мимолетное головокружение, — презрительно сказал Блейкни. — Так вы говорите?..

Шовелен быстро вскочил со стула. Было что-то страшное, что-то сверхъестественное в том, как этот умирающий человек словно издевался над витавшей над ним смертью.

— Ради Бога, сэр Перси, — сурово крикнул Шовелен, ударив кулаком по столу, — поймите же, что такое положение просто невыносимо. Надо сегодня же покончить с этим!

— Мне казалось, сэр, что вы и вам подобные не верите в Бога? — возразил Блейкни.

— Это правда, но вы, англичане, верите.

— Верим, однако не желаем, чтобы упоминали Его имя.

— В таком случае ради жены, которую вы любите…

Не успел он докончить свою фразу, как Блейкни был уже на ногах.

— Довольно! — глухо произнес он и, несмотря на полное физическое изнеможение, в его впалых глазах сверкнул такой опасный огонь, когда он перегнулся через стол, что Шовелен невольно отступил, бросив боязливый взгляд в сторону дежурной комнаты. — Довольно! — повторил Блейкни. — Не смейте называть ее, или, клянусь Всемогущим Богом, которого вы осмелились призывать, что у меня достанет силы побить вас.

Но Шовелен уже успел оправиться от своего непреодолимого страха.

— Где маленький Капет, сэр Перси? — произнес он, с невозмутимым видом встречая грозный взгляд своего врага. — Скажите нам, где найти его, и вы получите свободу, чтобы жить, наслаждаясь ласками первой красавицы Англии.

Ему хотелось хорошенько раздразнить Блейкни, напомнив о любимой жене, но не прошло и минуты, как он уже получил награду за свое рвение: схватив со стола оловянный кувшин, до половины наполненный солоноватой водой, Рыцарь Алого Первоцвета швырнул его в лицо противника, и хотя промахнулся и кувшин ударился в противоположную стену, но Шовелен был облит с головы до ног. Пожав плечами, он вынул платок и хладнокровно вытер лицо, бросив снисходительный взгляд на обидчика, который, совсем обессиленный, тяжело опустился на стул.

— Этот удар не отличался свойственной вам меткостью, сэр Перси, — насмешливо произнес он.

— По-видимому, нет! — прошептал Блейкни.

Ужас охватил Шовелена при мысли, что его колкость нанесла, может быть, смертельный удар. Не теряя ни минуты, он бросился к дежурной комнате и крикнул:

— Водки! Живо!

Разбуженный от своей сладкой дремоты Эрон медленно поднялся со стула, расправляя ноги.