Возвращение приграничного воина - [13]
— Может быть, но он твоя родная кровь. Этого ничто не заменит.
Никогда.
Она жила за надежными стенами их замка, только потому, что Рыжий Джорди не отказал ей в приюте. Так было принято, и так они жили. Во имя семьи. Во имя преданности. Во имя своего рода. Когда человека отлучали от семьи, он становился изгоем и болтался сам по себе, подобно преступникам, которые рыскали по ничейным пустошам на спорных землях.
Даже Джонни не заслуживал такой участи.
Роб не стал спорить и просто пожал плечами.
— Может быть, но все равно он скоро уедет.
— Потому что этого хочешь ты?
— Потому что ему здесь не место.
Она вздохнула. Джонни сказал бы то же самое. Чувство безопасности, испытанное с ним рядом, было иллюзией. Скоро он вернется ко двору, где ему так нравится, к королю, о котором он столько говорит, и к своим придворным дамам.
А она останется здесь. Одна.
Едва в состоянии идти, Джон наблюдал, как Кейт и ее пес скрываются за воротами. Немного оправившись, он доковылял до замка и оставил пони пастись у западных ворот, думая о том, что кинжал, вероятно, причинил бы ему меньше вреда, нежели ее колено.
Никогда раньше он не испытывал с женщинами хлопот и не забивал себе голову лишними мыслями об этих непостоянных, податливых существах, всегда готовых ему угодить — как в постели, так и вне ее.
По крайней мере, таковыми были женщины при дворе.
Его сестра, конечно, была совсем не такая. И его мать тоже. Возможно, все приграничные женщины были особенными. Надо бы расспросить Бесси об этой Гилнок. Не напрямую, конечно. Будет нехорошо, если сестре придется выбирать между двумя братьями.
Он нашел Бесси в кухонной пристройке во внутреннем дворе. Глотая слезы, она размеренными движениями вымешивала желтоватый ком теста.
Не обращая внимания на ее липкие руки, он крепко обнял ее. В отличие от Кейт, она не стала противиться и склонила голову ему на плечо.
— Ты в порядке, Бесси?
Сестра покачала головой, не поднимая глаз.
— Я ведь знала, что однажды мы его потеряем. Всякий раз, когда он отправлялся в рейд, я готовилась… Но к такому я не была готова.
Многие люди мечтали мирно скончаться во сне. Брансоны к их числу не принадлежали.
Он гладил ее по спине, не зная, что сказать или сделать. Наконец она подняла голову и вымученно улыбнулась. Он отпустил ее, и Бесси, распрямив плечи, вернулась к избиению ни в чем не повинного теста.
Присесть было некуда, и он принялся слоняться по кухне, ломая голову над тем, как завести разговор о Кейт. В конце концов, закончив с наигранным одобрением обозревать большой окорок, подвешенный на крюке, он сделал вид, будто неожиданно о чем-то вспомнил.
— Кстати, ну и зверюга же у этой Кейт.
— Она с ним не расстается. Он для нее ближе, чем для кого-то родня.
Ближе, чем все остальные.
— Насколько я понял, она потеряла семью.
— Да. — Она не поднимала глаз от стола.
— А она всегда была такой… — Как бы выразиться? — Такой кровожадной? — Вот подходящее слово, хоть оно и не совсем верно описывает женщину со страхом в глазах. — Даже до того?
До чего? До смерти ее отца или до того, как случилось что-то еще?
Бесси заговорила не сразу.
— Ты знаешь на границе кого-нибудь, кто в ее ситуации вел бы себя иначе? — наконец спросила она.
Нет. Таких людей он не знал.
Тогда с чего он решил, что сможет уговорить ее отказаться от собственного возмездия в пользу мести юного Якова? Он вспомнил девиз, стершийся из его памяти за годы, проведенные при королевском дворе.
Око за око.
Единственное, что вынес из Библии его отец.
— Знаешь, он ведь до конца надеялся, что ты вернешься домой, — сказала сестра, словно читая его мысли.
Прогоняя вызванную ее словами тоску, он качнул головой. Только Бесси могла так подумать. Женщины способны соткать целое полотно из слов, которых мужчина не произносил.
Но мириться с отцом было поздно. Главой семьи стал Роб, как и было предначертано с момента его рождения. Для Джона в этом доме попросту не было места. Может быть, это и есть та причина, по которой отец отослал его прочь?
— Вы с Робом не очень-то поладили, да?
Он уставился на нее, на секунду заподозрив, уж не фея ли она. Тихая и проницательная, Бесси видела людей насквозь, без труда угадывая то, что они не решались произнести, и в особенности то, что хотели скрыть.
Но Роб не позаботился о том, чтобы скрыть свое презрение.
— Мы с ним слишком разные.
— Теперь он остался совсем один, Джонни.
Ее слова удивили его. Он привык думать, что брат с самого детства был полностью готов к своей будущей роли. Все же они с отцом были очень близки. Старик проводил со своим первенцем все свободное время. Часами учил его ездить верхом, драться, идти по следу в безлунную ночь. Показывал лучшие места, где можно укрыть скот. Учил уходить от погони. Они общались почти без слов. Им хватало кивка, ухмылки, жеста плечами.
Полезное умение, если двое не отличаются разговорчивостью.
Если бы им довелось вместе участвовать в сражении, то отец и брат бились бы как единый человек, без слов угадывая действия друг друга.
И вот Роб остался один.
И хотя его одиночество не сблизило братьев, оно объясняло, почему он предпочел держаться особняком в борьбе, развернувшейся между Джоном и Кейт.
В погоне за свободой и независимой жизнью юная Джейн де Вестон переодевается в мужское платье и бежит из дома, чтобы под видом юноши поступить в колледж и изучать латынь. Познакомившись по дороге с кембриджским наставником Дунканом, она не подозревает, что вместо тяги к знаниям он пробудит в ней совсем другие желания и заставит ее захотеть быть женщиной…
Англия, XIV век. Сесилия, графиня Лосфорд, питала ненависть к французам, обвиняя их в гибели отца, поэтому не одобряла роман принцессы Изабеллы, любимой дочери короля, с заложником английской короны. Стараясь предотвратить появление при дворе слухов, она заключает союз с другим французским заложником, Марком де Марселем – благородным шевалье, который давно понял, что для многих рыцарей честь не более чем громкое слово. Сесилия и Марк пытаются отдалить принцессу от французского герцога, но по иронии судьбы сами становятся близки.
Сирота Доминика, выросшая в монастыре, собирается в паломничество, чтобы помолиться о выздоровлении своего умирающего господина, графа Редингтона. По возвращении она планирует принять постриг. Настоятельница монастыря и Ричард, брат графа, замыслили погубить Доминику. Они тайно подкупили наемного рыцаря Гаррена, присоединившегося к группе паломников, чтобы тот соблазнил девушку. Потеряв невинность, Доминика не сможет стать монахиней, а Ричарду ничто не помешает сделать ее своей любовницей. Спасти ее может перемена в сердце Гаррена, но того волнует только судьба графа, которому он многим обязан.
Придворную жизнь всегда сопровождали тайны, интриги, слухи. А иногда и парадоксы, как в судьбе герцога Ланкастера, получившего право на кастильский престол, который только предстоит отвоевать. Планы его сподвижника, храброго рыцаря сэра Гилберта Волфолда, тоже связаны с далекой жаркой Кастилией, а пока в родной Англии ему приказано жениться. Будущая супруга, леди Валери, не была счастлива в первом браке и считает, что так происходит у всех. Муж был с ней груб и жесток, тем не менее Валери жалеет, что у нее нет детей.
Шотландия, 1661 год. Александр. После смерти матери, умершей от наведения порчи, Александр Кинкейд посвятил свою жизнь борьбе со злом, пока в маленькой приграничной деревушке не столкнулся с женщиной, которая заставила его усомниться во всем, во что он до сих пор верил. Маргрет. Ее мать называли ведьмой, тогда как ее лишили рассудка пытки дознавателей. Среди приграничных холмов Маргрет Рейд нашла убежище, но когда туда явился охотник на ведьм, в опасности оказалась не только ее жизнь, но и ее сердце.
Действие повести разворачивается в Париже в середине 18 века и ведётся от имени ушедшей на «покой» в молодом возрасте куртизанки Марго де Оберн, которая, появившись на свет в бедной семье, за короткий срок сумела сколотить изрядное состояние, позволяющее ей вести безбедное существование.
Виктория Гамильтон не могла поверить, что фамильная драгоценность – подарок деда – позволит ей путешествовать во времени, пока не перенеслась в девятнадцатый век и не встретилась там с молодым офицером армии конфедератов. Торри и Джейк с недоверием отнеслись друг к другу, но их сердца не оставили им выбора, и им пришлось уступить все сметающей на своем пути любви.
Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.