Возвращение Панды - [9]
Срок ему дали минимальный. Показалось тогда Тарантулу, что пострадал он за чистоту блатного наречия, впитанного им с дымом первых сигарет: заточка в сердце расплата за базар. Смыть кровью позор и уничтожить обидчика — дело правое. Но молодой он был и горячий, не познал он ещё в жизни любви и счастья, и не дорожил ни работой, ни успехом, ни общественным положением… И боялся себе подобных… Видел, как ежедневно уничтожали они слабых и добрых. И принимал участие в этих истязаниях, чтобы не стать жертвой самому.
Не много и не мало, а провел он в неволе двенадцать лет. Освободившись — женился. Остыл и очень многое понял. Поступил учиться в институт, занялся спортом, окреп. Отныне любовь и победы тешили его гордость. Вкусил он доброй славы и в полной мере осознал пагубный обман уличной идеологии. Предостерегал других от опрометчивых обид и поступков. Поучал…
Но однажды победы окончились. От возраста не убежать: недоступными стали вершины и рекорды — все чаще он проигрывал и переживал по этому поводу. Газеты уже не писали о нем. Начал пить вице-чемпион: рюмка за рюмкой и вскоре уже мало чем отличался он от того бродяги, поверженного им в Ташкенте: заговаривался, скандалил, дерзил, и трудно поверить, что не бросила его жена… Или терпела — к старости шли года…
Из-за чего же ещё, как не из-за водки можно убить женщину в пятьдесят с лишним лет. «По пьяне», разгневанный муж, он ударил её кулаком по темени за то, что спрятала от него сердешная недопитую бутылку в комод, и, «догнавшись», уснул счастливым. Соседка, случайно заглянувшая в приоткрытую дверь, ужаснулась и вызвала скорую… Тарантул не стал изворачиваться и лгать — сознался: «… что он ничего не помнит».
Одна из его жалоб пробила административную стену и дошла до Верховного, «полосатый» режим заменили строгим и посмеялись судьи, ломая приговор — в России рецидивистом он не был. Новотроицкая колония стала ему домом на десять лет.
Боже мой, как он любил свою жену сейчас в неволе, безвозвратно потерянную, придавленную тяжелым камнем на кладбище. Лучшие годы жизни подарила ему она. Вместе с ним она радовалась его победам, и он посвящал их ей — единственной и неповторимой. От первого и до последнего нарколога сопровождала его и нянчила, отпаивала травами и лекарствами, кормила с ложечки — неподъемного борова. Била бутылки, прятала деньги, рвала из лап зелёного змея не щадя себя. Он был единственным её чадом… И вот результат — трагическая смерть и на старости лет возвращение в мир блатной. И бился лбом старик по праздникам в тюремной церквушке — каялся.
В 1998 году летом, в предкризисное время, родные брат и сестра посетили его в заключении.
— И зачем это меня замполит вызывает? — удивился он, а на свидании радостно жал руки родным, жадно заглядывая им в глаза. — Простили таки…
— Горбатого могила исправит, — так сказал на суде его родной брат, тренер волейбольной команды города, — пускай сидит…
Давно это было…
Человек дорожил своим местом, потому что катался по стране с детьми. Занимался любимым делом за счет государства… Где бюджет — там интриги… Чему же может научить детей человек, защищающий уголовника? Вот и дал понять его брат общественности, что осуждает криминал во всех его проявлениях. Даже, если на скамье подсудимых близкий ему человек… Горько это было осознавать осужденному, но за долгие годы жизни в неволе убедил себя Тарантул в том, что его брат иначе сказать не мог, потерял бы работу, о которой мечтают многие… Однако знать его он не хотел, и после памятного суда эта встреча была первой.
Сестру он не видел долее. Она училась в университете, когда впервые ему надели наручники. Вспоминала ли она невольника, штурмуя вершины науки? Защита диссертаций, семья, уже, наверное, внуки в школу пошли? Слышал Тарантул по телевизору про её успехи, государственную премию пожаловал ей президент России. И стыдно ему было написать ей, поздравить, потому что наперекосяк пошла его собственная жизнь. Кому он нужен такой вот родственник?
— А я не сразу вас узнал, — смутился старик. — Как вы меня нашли?.. Как изменились…
— Годы, брат, не красят, — ответила сестра.
Тридцать с лишним лет разлуки иссекли морщинами забытые лица. Он жадно заглатывал горячий чай, давно уже не носил ему никто передачки, хрустел карамелью и радовался как ребёнок поношенному, но теплому свитеру, в неволе холодно…
— Как мама?
Последний раз осужденный навещал её на свободе. Она уже не могла ходить и умоляла его не пить водки — знала характер заблудшего, предчувствовала беду.
— Умерла как два месяца.
Он поперхнулся снедью и поднял перепуганные глаза на брата. Сестра достала библию и заплакала.
— Мы, брат, со всем сердцем к тебе с бумагами. После матушки дом остался бесхозный. Нужно его продать.
— А я куда на старости лет? Квартира-то у жены покойной была.
— Мы купим тебе полуторку… А пока сидишь — сдавать её будем, а тебе посылки посылать с этих денег. Да ещё на книжку откладывать. И жить на что тебе будет, когда освободишся…
Задумался старик, загрустил. Не забота о нём привела сюда близких, стало обидно, что сразу не рассказали они ему о смерти матушки. Одиноко и сиротливо на душе после таких вот свиданий.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.