Возвращение Панды - [4]
— Встань, падла! Покажись народу! — сердитый рабочий стучал по решетке берцовой костью. В левой руке у него была длинная палка. Ею он пытался огреть животных, желая разрушить их суровое единство.
Серый волк не спешил. Он медленно оторвался от пола и зевнул, вытягивая далеко вперёд свои передние лапы. Встряхнулся. И только потом этот сутулый разбойник с достоинством подошёл к человеку и остановился рядом.
— На! — приказал ему вельможа.
Волк обнажил клыки и осторожно взял в зубы предложенную ему кость.
— Гляди, Таня, какой он страшный! Вот этими самыми зубами он режет скотину наповал… Сверху и донизу… Позвонки на шее у жертвы перекусывает. А сильный — враг, овцу на спине несёт и не задыхается…
Работник зоопарка рассмеялся не добрым смехом. Оттолкнувшись ногою от вагончика и отбросив назад своё грузное тело, он резким движением вырвал кость из пасти у зверя. Скрипнули хвалёные зубы, и ни с чем остался суровый хищник. Люди молчали. Поражённые этой нелепой выходкой рабочего, они, словно парализованные, ждали что же будет дальше. А «хозяин» продолжал глумиться над зверем. Размахнувшись, он ударил костью по носу одураченного волка и снова протянул её ему в клетку.
— На, падла! Ешь!
Зверь поднял глаза и увидел обидчика. Взгляды их встретились. Волк и человек оценивали друг друга. Мерили души. Искали силы.
Падали листья… Шуршали… Муха жужжала рядом…
Тане вдруг стало по-настоящему страшно. Две капельки пота блеснули у неё на лбу и, холодные, они покатились по переносице, подгоняемые дрожью. Девочка не плакала, она спряталась за ногу деда и крепко вцепилась ему в штанину: инстинктивно, чуть дыша, наблюдая неравную борьбу человека и зверя.
Повторно сомкнул серый волк свои челюсти. Мёртво… И сколько ни бился рабочий о клетку, как резко ни дрыгал он ногами и телом, ни единый мускул не дрогнул на морде у хищника. Только могучая шея ходила из стороны в сторону вслед истеричным движениям «кормильца». Тогда человек начал бить волка палкой по голове. Может быть, ему казалось, что он этим развлекает народ и выполняет свой долг перед публикой? Но истязаемый зверь терпел, и его глаза наливались кровью.
— За что же он его так бьёт? — прошептала Таня.
Дети с малых лет воспринимают битьё как должное за поступки, за не такой, как у всех образ жизни и мыслей. И бьют нас повсеместно все сильные мира сего, загоняя в рамки приличий и правил.
— Он волк, — ответил ей дедушка.
Это было неоспоримой истиной. В детском саду и по телевидению часто рассказывали о коварстве этого зверя. Но доброе сердце боролось с разумом.
— Разве нельзя по-другому, ласково… Может быть волки тоже дрессируются как медведи, а?.. Деда!? Или как собаки? Просто никто ещё не научился этого делать?!
— Нет, Таня, волки не дрессируются.
— Но я не хочу, чтобы он его так бил! Я буду дрессировать его, когда вырасту!
Волчица поставила точку в этой борьбе. Словно молния, вылетела она из дальнего угла клетки и клацнула зубами перед самым лицом дразнившего. Кто однажды слышал этот мужественный звук, тот уже никогда его не забудет и ни с чем не спутает. Так охотятся волки на воле, преследуя жертву, и так защищаются они, прижатые к стенке врагами. Перепуганный рабочий выпустил кость из рук и выронил палку. Он плюхнулся в лужу и заорал, тонким голосом:
— Падла!.. Отравлю!.. Уморю тебя голодом!.. Серая гадина!
Люди смеялись над незадачливым дрессировщиком. Только пораженная Таня всё ещё заглядывала в глаза дедушке. Она не могла понять, почему так весело…
Чудо-укротитель поднялся на ноги и не солоно хлебавши направился к следующей клетке. Не высохла ещё на заднице грязь, а он уже тормошил вилами гиену. Немного безобразная на мордочку — все гиены такие, та оказалась флегматичная и сонная, забавная, как добрая собака. Местами её длинная шерсть покрылась грязью и свисала чёрными прядями до самого пола. Безобидно огрызаясь, животное поспешило в другой угол клетки, где вилы уже не могли его достать. Она повернулась хвостом к народу, горестно рыкнула на судьбину и снова упала спать.
— Ленивые твари! — выругался «труженик», но мучить животных он больше не стал и пошёл переодеваться в подсобный вагончик…
Бородатый фотограф лукаво барышничал. Он звал всех желающих сняться на память, предлагая им сувениры и книги.
— Большая Панда, бамбуковый медведь. Эмблема движения за спасение исчезающих видов… Примите участие в благотворительной акции. Порадуйте малышей…
Огромная плюшевая панда раскачивалась в кресле, посередине зверинца и улыбалась посетителям. Она была выше Тани на голову.
— Такая красивая, — девочка осторожно взяла за лапу эту игрушку.
— Дорогая, однако? — достал из кармана очки старик.
— Не продаётся! — торжественно ответил ему хозяин.
Рядом на ниточке, толкаясь, висели зайчата, щенки и куклы. И Таня нашла в этом мире игрушек ещё одного медвежонка. Крохотного. В штанишках. Величиною с кулачок. Пуговицы-глаза на его чёрно-белой мордочке ликовали. Всеми четырмя пушистыми лапами маленький панда тянулся к Тане.
— А эта?.. — пролепетала она, — Продаётся?
Дедушка развел руками и сдался — его маленькой пенсии суждено было растаять.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.