Возвращение - [80]

Однажды утром, когда он был ещё в кровати, он услышал необычные звуки на улице. Он вскочил и бросился к окну. Несколько рабочих, посланных городским муниципалитетом, стояли около его акации. Они уже обрубили её ветви и начали выкорчёвывать её голый ствол. Акация мешала уличному движению, и её надо было убрать.

Печальный вид рва, который заполняли разным мусором, напомнил Кёго этот рассказ. Он был бесполезен, и они засыпали его, и никто не знал, что будет построено на этом месте. Вода вносила огромное разнообразие в облик города, смягчала его атмосферу, придавала особое очарование. Но никто не думал об этом, и работа форсировалась в чисто японской манере. Никого не волновало, что это была знаменитая набережная Яэсу, названная так в честь Jan Josten, который приехал и жил в Японии, когда она была ещё отгорожена от всего мира, или что сам ров принадлежал замку Тиеда, знаменитому в истории страны задолго до того, как он стал Императорским дворцом. Ров был бесполезен в современном Токио, поэтому никто не высказывал сожаление по поводу того, что грузовики постепенно заполняли его мусором. Кёго был уверен, что ничего подобного не могло бы случиться в Париже. Если бы кто-нибудь там начал переделывать исторический ров или улицу, все граждане выступили бы с шумным и упорным протестом. Они признали бы их неудобство, но это не остановило их от любви к ним.

Кёго отвернулся от рва с его последними остатками воды. В это время подошёл трамвай. «Глупо думать обо всём этом», — сказал он себе. Токио — это большое общежитие для людей, приехавших из разных уголков страны, которые не считают его своей родиной и которым безразлично, какие изменения в нём происходят.

Кёго сошёл с трамвая на остановке Хитоцу-баси и подошёл к зданию, в котором размещался лекционный зал Керицу. На афише у входа большими чёрными буквами были напечатаны темы сегодняшних лекций и имена лекторов. Среди них было имя Тацудзо Оки и тема его лекции «Логика в условиях новой культуры». Лекция уже началась, и вестибюль был пуст. В кассе ему сказали, что комната ожидания лекторов находится за углом здания, куда можно пройти через боковой вход.

Послеполуденное осеннее солнце светило Кёго прямо в лицо, и его лучи окрашивали в золотистый цвет ещё оставшиеся листочки деревьев. Открыв дверь, он вошёл внутрь. Голос выступавшего лектора был хорошо слышен через микрофон, который придавал ему металлический оттенок. Комната ожидания находилась на левой стороне коридора, и, заглянув в неё, Кёго увидел трёх или четырёх человек, которые сидели вокруг круглого стола и о чём-то оживлённо беседовали. Никто из них не обратил на него внимания, и он обратился к пожилой женщине, которая в углу комнаты была занята приготовлением чая.

— Где я могу видеть господина Оки?

— Оки? Я, к сожалению, не знаю… Он лектор?

Молодой человек, сидящий верхом на стуле, оглянулся и ответил Кёго:

— Профессор Оки сейчас читает лекцию. — Он посмотрел на свои часы. — Он должен закончить, примерно через десять минут.

— Мне бы хотелось повидать его. Могу я подождать здесь?

— Пожалуйста, располагайтесь.

Поношенный диван стоял около окна. Даже отсюда Кёго мог слышать доносившийся их аудитории голос Тацудзо Оки, который звучал пронзительно и даже молодо для его возраста. На какой-то момент Кёго даже захотелось пойти в аудиторию и послушать лекцию. Он видел фотографии Оки в журналах, но никогда во плоти, и не имел на этот счёт особенного желания. В своём неожиданном письме Оки просил связаться с ним, когда Кёго будет в Токио, так как он хотел кое-что обсудить с ним. Но Кёго так и не смог настроить себя на поездку и даже не ответил ему.

В своём письме Оки не написал, зачем он хочет видеть Кёго, но это определённо имело отношение к Томоко, поэтому он не мог игнорировать его, как бы не интересна была ему эта встреча. Письмо постоянно напоминало о себе и постепенно превратилось в своего рода бремя, болезненно давящее на его настроение.

В конце концов он понял, что ему придётся поехать и повидаться с Оки.

В аудитории раздались аплодисменты, и из неё вышла группа в шесть-семь человек, впереди которой был мужчина в официальном японском костюме, вытиравший с лица пот носовым платком. При одном взгляде на его высокий лысый лоб и большие очки Кёго узнал в нём Тацудзо Оки, каким он его видел на фотографиях в журналах. За ним шёл человек в визитке, возможно председательствующий, с несколькими студентами. Тихая до сих пор комната ожидания наполнилась шумом голосов.

— Погода ещё немного чересчур тёплая для лекций, не правда ли? — Оки был в хорошем настроении, и он не обращался к кому-либо конкретно. — Но у нас были сегодня очень хорошие, серьёзные слушатели.

Сидевшие за столом встали и подошли к группе вошедших, кто-то пододвинул стул для Оки, и он сел. Человек в визитке принял официальную позу и произнёс официальные благодарственные слова.

— Мы искренне благодарны вам за вашу полезную лекцию. От имени организаторов я хочу выразить глубокую благодарность за ваше сегодняшнее присутствие. Аудитория была также в восторге. Ваша лекция имела огромный успех. Большое спасибо.