Возвращение оракула - [2]

— Поговори с Петром Васильевичем, — прокашлялся Лютиков. — И вообще, займись проверкой сигнала.

— Но помилуйте, Иван Николаевич, — возмутился Сухарев. — Это же не сигнал, это же бред какой-то. Где я вам найду этого гостя из будущего, то ли бога, то ли оракула? Анонимку явно больной человек прислал. Тут не следователю надо разбираться, а психиатру.

— Если потребуется привлечь психиатров — привлечем, — жестко сказал Лютиков. — По-твоему, ценности в миллиард долларов — это тоже плод больного воображения? В общем, вынь мне этих сукиных сынов да положь!

— А кого вынуть-то и положить? — растерялся Сухарев.

— Не знаю, — раздельно и веско произнес Лютиков. — Ты у нас следователь — вот и расследуй. Все, Василий Валентинович, свободен — у меня совещание.

Вот ведь влип! Сухарев, выйдя из кабинета прокурора, едва не выругался вслух. Дело показалось ему темным и абсолютно бесперспективным. Собственно, и дела в привычном для юриста понимании этого слова не было. Василию Валентиновичу оставалось только скрежетать зубами да сожалеть, что в нашем правовом поле не прижилась известная формула римского права: нет трупа, нет и преступления.

— Но я тебя умоляю, Круглов, что ты околесицу несешь? — услышал вдруг Сухарев голос из-за приоткрытой двери кабинета. — Что значит пропал? Так был труп или не было? Вот так прямо встал и ушел?

Что ты мне голову морочишь, старшина? Девушке своей сказки будешь рассказывать, а к моему приезду чтобы все было в ажуре.

Сухарев проводил взглядом выбежавшего в коридор милиционера, не поленился войти в кабинет своего негодующего коллеги Углова, который при виде гостя развел руками:

— Вот кадры у нас в милиции. Им не то что ценности, трупа доверить нельзя. Можешь себе представить — не довезли!

Углов был лет на десять моложе Сухарева. Пробивной, нахальный… Можно было не сомневаться, что на месте следователя он долго не задержится, а стремительно рванет вверх, в прокурорские выси. Василий Валентинович относился к Углову скорее неприязненно, чем дружески, но в данном случае личные чувства не имели ровным счетом никакого значения. Сухарев, кажется, нащупал след, не выходя из стен родного учреждения.

— Убийство?

— Вроде нет, — пожал плечами Углов. — Хотя не исключается отравление. А почему тебя так заинтересовал покойник?

— Так ведь он ушел, — мягко улыбнулся Сухарев.

— Кто ушел?! — не понял Углов.

— Покойник.

— Покойник уйти не может, — коротко хохотнул Углов. — Покойника можно только потерять. Я тебя не пойму, Василий Валентинович, ты на что намекаешь?

— А ты разве не в курсе дела Хлестова? — понизил голос почти до шепота Сухарев.

Розы на щеках Углова слегка увяли, а на холеное лицо набежала тень. Костя Углов принадлежал к породе счастливчиков и красавчиков. Таких любят женщины, а жизнь если и бьет их, то не наотмашь, а все больше щадя и вскользь. Разумеется, о конфузе, приключившемся с прокурором Лютиковым, он слышал и даже отпустил по этому поводу несколько шуточек в кругу друзей, но, похоже, красавчик никак не предполагал, что неприятности сваливаются порой не только на головы поживших и много чего повидавших работников, но и на головы любимцев фортуны, привыкших срывать цветы удовольствия на всех клумбах, разбитых в округе.

— Но ведь тогда все, кажется, обошлось? — так же шепотом отозвался Углов, — Газеты слегка позубоскалили, и все.

— Там заинтересовались, — кивнул головой на потолок Сухарев.

— Губернатор?

— Бери выше. Лютиков рвет и мечет. Если он узнает, что ты потерял еще один труп, то я тебе, Костя, не завидую.

— Я-то тут при чем, — огрызнулся неуверенно Углов. — Пусть с милиции спрашивают.

— Спросят и с милиции, — вздохнул Василий Валентинович. — Ладно, поехали.

На старшине милиции Круглове буквально не было лица. Он ходил кругами вокруг машины с красным крестом и ругался последними словами. Стоявшие чуть в стороне пожилой мужчина в клетчатой рубахе и ражий тип в белом халате растерянно разводили руками.

— Первый раз со мной такое, — сокрушался мужчина в клетчатой рубахе, видимо шофер. — Ведь закрыл заднюю дверь-то. Точно помню, что закрыл. Вот и Андрей не даст соврать. Как хочешь, старшина, но я за покойниками бегать не буду. Ты милиционер, ты и бегай.

Задетый за живое старшина милиции хотел ответить зарвавшемуся шоферу, но при виде подъезжающего начальства сник, вытер пот со лба и пошел докладывать о происшествии, выходящем за рамки здравого смысла. Впрочем, у старшины Круглова это был далеко не первый потерянный покойник, и он очень даже хорошо помнил, что за предыдущих ему влепили взыскание.

— А я ведь предупреждал вас, товарищ старшина, — сказал следователь Углов, вылезая из сухаревской «девятки». — Просил, чтобы вы лично проследили за покойником.

— Виноват, — честно сознался доблестный страж порядка. — Но ведь надежный по виду был покойник, надежнее не бывает. Не в обиду тебе будет сказано, Костя, но это опять оракул чудит.

— Об оракуле поподробнее, — вежливо попросил старшину Сухарев.

Справедливости ради надо отметить, что старшина о загадочном существе знал крайне мало. Но его рассказ о происшествии в загородном дворце произвел на слушателей неизгладимое впечатление. Сухарев было подумал, что Круглов хватил лишку или перегрелся на солнце, но вовремя вспомнил, что на дворе весна и солнце сейчас не того накала, чтобы винить милиционера во всех бедах, случающихся с сильно пьющими людьми.