Возвращение немого - [89]

— Идём. Я провожу тебя к сестре!

Тириар не спорил, опершись на локоть отца. Тот старался как можно больше времени проводить с ним, разлучаясь лишь на время отдыха, или если сваливалось срочное дело. Они вместе обедали и ужинали, вместе навещали леди Винирель, вместе просиживали долгие часы у камина в большом зале или в библиотеке, вместе осматривали хозяйство. Старый лорд исподволь учил молодого искусству управления.

— Ты отменно выглядишь, сын мой, — промолвил лорд Варадар, издалека собираясь начать разговор.

— Спасибо, — ответил Тириар. — Надеюсь, сестре понравится…

— Ты нравишься всем.

Юноша улыбнулся. Только на прошлой неделе от них уехали последние соседи, желающие поближе познакомиться с вновь обретенным наследником богатого рода.

— А тебе кто-нибудь нравится? — продолжал лорд Варадар.

Тириар задумался. Сценическое амплуа героя-любовника в своё время обеспечивало его любовными интригами и победами чуть ли не в каждом замке. Везде, где труппа задерживалась дольше, чем на пару дней, у него появлялась мимолетная возлюбленная. Иной раз он с первого взгляда в зал угадывал, какая женщина или девушка после спектакля пришлёт ему букетик и записку о свидании. Каждый раз, откликаясь на приглашение, он надеялся встретить свою любовь, достойную его происхождения. И вот теперь самые смелые мечты стали явью — он лорд. Но куда делись все прежние интрижки? Бывший артист честно постарался вспомнить хоть одно девичье лицо…

— Не знаю, — признался он.

— Что ты думаешь о наших соседях? Младшая леди Файлирель очень мила, не находишь?

— Милорд, вы хотите меня женить? — догадался Тириар.

— Да, сын. Я уже не молод, и мне хочется как можно скорее обеспечить твое будущее. Брак с наследницей какого-нибудь старинного рода мог бы принести тебе выгоду…

— При условии, что жених и невеста хотя бы нравятся друг другу! — воскликнул юноша.

— Да, — кивнул лорд Варадар. — Вот поэтому я и спрашиваю тебя о симпатиях. У нас всю зиму было полным-полно гостей, в том числе и юные леди. Неужели ни одна не привлекла твоего внимания?

Как ни странно, но нет. Привыкший к поклонению и вниманию знатных дам, когда те были намного выше него по положению, Тириар оказался равнодушен к женским чарам, стоило ему подняться на одну ступеньку с ними. В какой-то момент в сознании промелькнула мысль о том, что он был счастливее именно тогда, в труппе бродячих артистов…

— Нет.

Если только… Та девушка, которую он спас. Как её звали? Леди Исмираль, кажется. Но это было так давно… Она, наверное, и думать забыла про тот случай. Да и сам артист до сегодняшнего момента не вспоминал о происшествии, уверенный, что больше им никогда не встретиться.

За разговором они дошли до подножия лестницы, ведущей в покои Винирель. Девушка уже спускалась навстречу, держась рукой за стену. Заметив её, Тириар мягко высвободился от отца и бегом бросился навстречу:

— Ты уже здесь?

— Я не могла долго ждать, — улыбнулась бледная девушка. — Я видела, как ты тренируешься, из окна.

— Ты смотрела? — юноша почувствовал восторг и гордость.

— От начала до конца! — похвасталась она. — Правда, у меня однажды закружилась голова, и я ненадолго закрыла глаза…

— Тебе было плохо? — обеспокоился и лорд Варадар, быстро поднимаясь к молодёжи. — Может быть, стоит позвать Видящую?

— Не надо, — запротестовала Винирель. — Уже всё прошло. И я могу прогуляться по саду. Ты мне поможешь спуститься?

Она ласково пожала руку Тириару, и тот предложил ей опереться на него, помогая одолеть последние ступеньки. Брат и сестра прошли близко от отца, сблизив головы, как влюбленные или заговорщики.

— Я взяла с собой стихи! — прошептала Винирель.

— Почитаешь? — обрадовался Тириар.

— Конечно!

Лорд Варадар долго смотрел вслед своим детям. Брат был нежен и предупредителен к сестре — самый строгий критик не мог бы придраться к его поведению. Он был вежлив, почтителен, добр, заботлив…

Но для того, кто терзался ревностью, все эти качества приобретали иное значение. Лиллирель тоже исподтишка наблюдала за этой парой. Как бы ей хотелось оказаться на месте этой бледной девочки! Хотя бы просто пройтись с красавцем-пасынком под руку, перешептываясь и хихикая о чем-то, присесть вместе на скамью в саду, разложив на коленях исписанные листы пергамента и говорить, говорить…О чём они могут так долго говорить? Неужели, о поэзии?

Взмахнув руками, словно птица крыльями, хрупкая танцовщица порхнула вперед, изящным отчаянным прыжком преодолела разделявшее двоих расстояние и упала, подхваченная сильными руками, в объятия своего возлюбленного. Взвилось призрачное пламя, охватив два прижавшихся друг к другу силуэта, вслед за ним устремилась ввысь музыка, задрожала — и оборвалась пронзительным звоном лопнувшей струны за миг до того, как на сцену и зрительный зал упала тьма.

Несколько секунд среди зрителей царила тишина, а потом раздались одинокие аплодисменты. Первые хлопки казались неуместными, но их подхватили там и тут, и через минуту уже в зале бушевала овация. Крики «бесподобно!», «это чудо!» долетали до сцены. Некоторые девушки плакали.

Занавес, упавший во тьме, тихо раздвинулся. Одна за другой зажглись свечи вдоль рампы, и артисты вышли на поклон. Их встретили громом аплодисментов и дождём из цветов, шёлковых лент, и мелких украшений. Несколько перстеньков упали на сцену, подкатившись к ногам героя и героини, которые крепко держались за руки, словно не верили, что все их страдания уже позади. Ловко поймав один из цветков, исполнявший главную партию юноша вдел его в волосы своей партнёрши и под восторженные крики коснулся губами её щеки.