Возвращение немого - [46]

— А твои дети? Ты привык, но они… Какая доля их ждёт? Это, — менестрель обвёл рукой мрачный зал, где даже свет утреннего солнца не мог разогнать по углам тени прошлого, — или вечные скитания? Ты вспомни всё, через что нам пришлось пройти и что ещё предстоит! У меня нет детей — по крайней мере, я ещё не встречал женщину, которая предъявила мне зачатого от меня младенца — но ты отец.

— Думаешь, они захотят остаться?

— Спроси об этом их самих.

Соэль внизу ходила по старому саду. За яблонями много лет никто не ухаживал, они старели и дичали. Некоторые наполовину засохли, у одной треснул ствол почти до основания. Ещё недавно тут валялись опавшие сучья, но их все разобрали на дрова, вырубив и несколько сухих деревьев. На их месте поднималась поросль дичков, которых никто не думал пропалывать. Год выдался яблочный, и ветки гнулись от переспелых плодов. Много яблок, большею частью гнилых и объеденных мышами, валялось в траве. Раскрывшись навстречу осеннему солнцу, тут и там желтели глазки поздних весенних цветов, а у входа в сад среди бурьяна нашлась последняя одичавшая хризантема. Девушка наклонилась, подняла одно яблоко, потом другое… Ни одного целого.

За спиной послышался шорох и легкий треск. Соэль обернулась — под соседним деревом стоял Лейр. Он пригнул одну из веток, где среди листвы ещё держались яблоки и сорвал одно из них.

— Спасибо, — девушка приняла плод и надкусила. — А ты не любишь?

Он мотнул головой.

— Давай наберём для всех?

Лейр кивнул и, ухватившись за ветку получше, тряханул дерево. Переспелые яблоки только того и ждали, градом посыпавшись вниз. Одно задело Соэль, другое стукнуло самого юношу по макушке.

— А!

— Так тебе и надо! — улыбаясь сквозь гримасу, девушка потёрла ушибленное яблоком плечо. — Давай собирать!

Многие яблоки были червивыми, другие — с бочками, но удалось найти пару десятков вполне пригодных. Они обошли почти половину сада, и в конце концов яблок набралось столько, что в подол платья Соэль они уже не умещались. Тогда Лейр скинул свою куртку, завязал узлом рукава и высыпал добычу в неё.

— На два дня хватит! — подсчитала девушка. — Пошли, отнесём в дом!

Из окна за этой парой наблюдали взрослые.

— Соэль совсем выросла, — промолвил мастер Неар.

— Я заметил, — усмехнулся Боар. — Она немного старше, чем была её мать, когда мы поженились…

— Вы, кстати, женаты? Ну, официально? Вас обвенчала Видящая?

— Да, какая-то Странница* на одном из привалов произнесла над нами необходимые слова и заодно нарекла сыновей. А почему ты спрашиваешь?

(*Странница — некоторые Видящие волшебницы не живут в Обители или каком-либо замке, а всю жизнь проводят в дороге. Чаще всего они при этом выполняют какие-либо задания Ордена, но бывает, что путешествуют просто так, бескорыстно помогая всем, кому и чем могут.)

— Соэль невеста. Ты — лорд. Рано или поздно её придётся выдавать замуж. И внебрачная дочь имеет намного меньше шансов на удачный брак.

— Я перестал быть лордом Бореаром, когда стал мастером Боаром, — отрезал глава труппы. — Соэль узнала, что она леди, вчера вечером. Да, она моя дочь, но моё благородное происхождение ещё надо доказать. И вряд ли кто захочет взять в жёны девушку, всё детство и юность которой прошли на подмостках. Ниэль-то ведь, в отличие от меня, потомственная актриса. Кто захочет родниться с такими, как мы?

— Кто-нибудь в глуши. Кто-нибудь из тех мест, кто не знает о вашей труппе.

— Неар, я тебя не понимаю!

— Боар, ты обязан думать о детях. Об их будущем. О том, что их ждёт. Свой дом или вечные скитания?

Глава труппы взмахом руки остановил менестреля:

— Мои дети достаточно взрослые. Они сами вполне решать свою судьбу. Я спрошу у них.

Через полтора часа артисты собрались на прежнем месте, в пиршественном зале за столом. Янсору опять улыбнулась охотничья удача — на вертеле над очагом жарилась молодая косуля. Бывший браконьер занимался готовкой сам и сам же отрезал от туши куски мяса, оделяя товарищей.

Когда все устроились на местах, мастер Боар поднялся с кресла.

— Дети мои, — произнёс он негромко. — Прежде, чем приступить к завтраку, я хочу сказать вам несколько слов… Вы все знаете, под чьим кровом мы провели ночь. Это мой дом… то есть, когда-то он был моим домом, но с тех пор столько переменилось… Наша предыдущая жизнь вся прошла в дороге. Сколько раз нам приходилось ночевать практически под открытым небом. Сколько раз устраивались переждать дождь или метель в заброшенных хлевах или каких-то развалинах… Этот замок, конечно, не новый и порядком заброшен, но он намного лучше некоторых из тех временных пристанищ, что у нас были. Но это — дом. Дом, которого у нас никогда не было. Крыша над головой, место, откуда нас никто не прогонит по возвращении хозяина, потому что хозяин — это я… Где-то здесь в склепе покоятся останки моей бабушки, матери моего отца. Наверное, там же лежит и моя мать. И мог бы лежать я, поскольку не избрал для себя стезю военного и на иное погребение вряд ли имею право. Признаю, что был плохим сыном — я ушёл от матери и ни разу за многие годы не попытался вернуться домой. Но у меня был выбор — уйти или остаться — и я его сделал. А теперь я хочу, чтобы такой же выбор сделали вы. Я долгие годы был для вас не только отцом, но и начальником, главой, командиром — зовите, как хотите. Вы подчинялись мне, а теперь я хочу подчиниться вам. Если таково будет ваше желание, мы останемся тут. Что скажете, дети?