Возвращение немого - [37]

В окне ратуши показались два самых главных зрителя — барон Пяст и герцог Рой, свысока озиравшие площадь. Несколько минут назад одинокий гонец ураганом ворвался в город, спеша предупредить барона, что его племянница спасена.

Довольный полученными вестями, барон взмахнул рукой, и по знаку свыше на помост поднялся глашатай.

— Жители славного Старгорода! — прокричал он. — Сегодня эти артисты в последний раз сыграют перед вами знаменитую пьесу «Похождения Бедино»! После этого они навсегда покинут наш город!

— Не нравится мне это слово — «навсегда», — пробормотал прислушивавшийся к его словам мастер Боар. — Но, как бы то ни было, для меня большая честь играть с вами! Я редко говорил вам такие слова, но лучше уж сейчас…В общем, вы — лучшее, что было в моей жизни. Я просто счастлив, что вы у меня есть. И если окажется, что это в самом деле наше последнее представление — давайте сделаем его таким, чтобы эти люди запомнили его навсегда!

В это время барон дал знак, и мастер Неар, уже сидевший на краю сцены, заиграл на лютне весёлую мелодию, и мимо мужчин, старательно улыбаясь, протиснулась Таша. Именно ей надо было открывать спектакль своим танцем.

К Янсору со всех сторон потянулись руки — артисты спешили похлопать его по плечу, дружески толкнуть в бок, просто дотронуться. Бывший браконьер скинул с себя руки друзей. Как бы то ни было, спектакль начался, и изменить уже ничего было нельзя.

Начало в результате вышло скомканным — и зрителям явно не всем хотелось торчать на площади и насильно приобщаться к искусству, и в ушах артистов похоронным звоном звучало словечко «навсегда». Но уже во время сцены со стражниками народ весело смеялся, отпуская шуточки, а артисты полностью вошли во вкус.

Смеялся даже герцог Рой.

— Право слово, сударь, — промолвил он между двумя взрывами хохота, — вам стоит отменить своё решение и позволить труппе задержаться в городе до конца ярмарки! Народ, конечно, груб, глуп и необразован, но жестоко лишать его такого зрелища!

— Не беспокойтесь, герцог, — прищурился барон Пяст. — Этот спектакль они и без того будут долго помнить!

— Вы всё-таки настаиваете? Несмотря на то, что Жоанна уже через час будет с нами? И что вы дали обещание этому разбойнику?

— Я обещал, что помилую его по слову моей племянницы, — весомо произнёс градодержатель. — Но я не обещал, что она будет в городе точно к назначенному часу. Это предугадать невозможно!

Тем временем, с шутками, потасовками и песнями представление приблизилось к финалу. Во втором, крайне редко исполняемом, варианте пьесы, Бедино, поспоривший с королём, сумеет ли он незаметно снять с монарха корону, немного ошибся дверью и вместо спальни короля проник в спальню принцессы. Девушка, сонная, была так хороша, что воришка забыл, зачем он здесь и поспешил воспользоваться минуткой и украсть кое-что ещё, а именно — девичество королевской дочки. Однако, девушка была явно против и подняла такой крик, что на её вопли сбежалась стража. Примчался и сам король, нелепый в длинной, до пят, рубашке, босой и с привязанной веревочками короной, сбившейся набок. Прячущаяся за занавеской принцесса — её играла Соэль, — кокетливо выставив обнажённую почти до самого бедра ножку, дрожащей рукой указала на воришку.

— Так ты не столь ловкий вор, — воскликнул король, — но ещё больший проходимец! Если бы ты потерпел неудачу, пытаясь всего лишь снять с моей головы корону, я бы тебя простил. Но ты посягнул на то, что не может принадлежать такому, как ты! Что значит золото перед честью! Не как король, но как отец подвергшейся насилию дочери я приговариваю тебя к смерти! Ты будешь повешен! Сегодня же утром!

Насчет «подвергшейся насилию дочери» слов в пьесе не было, и актёры на сцене невольно оцепенели, а Янсор-Бедино весьма правдоподобно едва не упал на колени и упал бы, если бы не «стража», поддерживающая его под локти. Но барон Пяст довольно улыбнулся и кивнул из окна.

На сцене тем временем король-отец обнял весьма натурально задрожавшую дочь — приближался финал пьесы, и девушка волновалась на самом деле, а не изображая испуг — а Янсора-Бедино стража уволокла прочь, но не в фургон, а за него, уведя со сцены.

Там, закрытые от посторонних глаз публики, их уже ждали. Янсор — вместо Тайна и Лейра, игравших стражников в пьесе, сейчас вышли простые люди, и это люди увели артиста-эльфа прочь — с удивлением вытаращил глаза на пятерых человек и одного эльфа-полукровку. Три стражника с секирами и дубинками охраняли арестанта. Мужчина в одной рубашке и полотняных штанах, босой, со связанными руками и мешком на голове был смутно знаком. Даррен, игравший здесь две роли — палача, завязывавшего нужный узел на веревке и одного из тех, кого ловкий Бедино дурачил в начале пьесы, выглядел смущённо рядом с такими соседями.

— Быстро меняйтесь масками, — распорядился пятый человек.

Даррен послушно протянул ему капюшон «палача», стащил с плеч куртку. Ловко напятив всё это, человек рывком сдернул мешок с головы арестанта.

Забыв, как дышать, Янсор вытаращился на связанного Хоррена.

— Почему…

— Не твоё дело! Маску!

Артист протянул её человеку. Тот торопливо надел её на лицо осуждённого. При этом он прихватил прядь длинных волос Хоррена, и Янсора всего затрясло — открывшееся заострённое ухо явно выдавало нечеловеческое происхождение арестанта. Сразу получила объяснение его странная, невероятная меткость при стрельбе…