Возвращение на Землю - [16]

Шрифт
Интервал

Для начала воспользовался традиционным нашатырным спиртом. Аммиачный запах сразу ударил в голову, вернув сознание командира к "месту прописки".

— Сели? — слабым голосом спросил Андрей, открывая глаза.

— Угу, только не двигайся, я еще не закончил, — ответил я.

Автоматический шприц хранился в самом дальнем уголке аптечки, и мне пришлось повозиться, чтобы извлечь его. Быстро вставив ампулу с активатором, я впрыснул командиру под кожу препарат. Колько дернулся, словно через него пропустили электрический разряд. Впрочем, лекарство можно было назвать молнией по своему эффекту воздействия. Мне было известно, какие колоссальные изменения оно вызывало в организме: усиливался процесс метаболизма, ускорялся обмен веществ, срастались поврежденные ткани, а органы восстанавливали утраченные функции. В медицинской среде этот препарат называли эликсиром жизни и, честно говоря, так оно и было. Только высокая себестоимость не позволяла его продавать в аптеках. Фактически эликсир использовался для космонавтики.

По моим расчетам, уже через несколько минут Колько должен был прийти в себя.

— Тебе помощь требуется? — спросил я Тода, который стоял посреди кабины и ощупывал себя. Он поднял голову и коротко ответил:

— Нет.

Вообще-то я и сам видел, что с техасцем было все в порядке.

— Коллеги, — тогда обратился я к своим друзьям. — Вы превзошли самих себя. Сама старушка смерть дышала в иллюминатор, но вы сумели отвести «Центурион» от ее косы.

— Что-то ты запел поэтическим фразами, — произнес Андрей, еще не полностью придя в себя, однако вполне хорошо услышав меня. — Раньше я за тобой не наблюдал подобного!

— На Марсе мы занимались разными делами, командир, — ответил я, — и поэтому вы не могли знать обо всех моих интересах. Только я хотел бы выразить свою признательность вам, командир! Я лично убедился в вашем сверхмастерстве!

— Лесть оставь для моей жены, она любит, когда хвалят ее супруга, — поморщился Андрей. — Я же терпеть не могу подобных козлиных излияний.

— Какие же это козлиные излияния? — обиделся я. — Это элементарные чувства человека, который рад, что остался в живых и только с помощью профессионализма другого!

— Я тоже поддерживаю мнение Тимура, вы, кэп, совершили чудо! — пробурчал Тод. Он встал на обломки пульта и оттуда взглянул в иллюминатор.

— Ба! — выдохнул он, когда его взгляду предстала картина окружающей местности. — Мы в дерьме!

— В Узбекистане нет такого количества дерьма, в котором мог бы утонуть шаттл! — во второй раз обиделся я, только уже за свою державу. — Ты, наверное, преувеличил, увидев обычный туалет!

— Извини, Тимур, но я имел в виду совсем иное, — произнес Алленс. — Наш космоплан разбит, как банковский сейф с деньгами после прямого попадания кумулятивного снаряда грабителей!

— Хорошее сравнение, но это можно было понять, не смотря в иллюминатор! — громко сказал Колько. Судя по его бодрому голосу, препарат оказал положительное влияние. Командир окончательно вышел из «коматозного» состояния. Без посторонней помощи и особых усилий он встал и сделал несколько шагов.

— Части корпуса разбросаны на добрые десятки миль, — продолжал Тод, нисколько не обидевшись. — И ни одной души. Тимур, в Узбекистане так часто происходят катастрофы космических кораблей, что никто не проявил к нам интереса?… Кстати, а что за город мы видели перед самой посадкой?

Колько задумался.

— Это Северный Узбекистан, — произнес он, наконец, видимо, вспомнив какие-то последние навигационные данные. — Если судить по карте, которую я видел перед аварией, мы приближались к Ташкенту.

— Тогда это мой родной город, — тихо произнес я и в один миг вспоминания об отчем доме, родных и близких хлынули из памяти. Я одиннадцать лет сдерживал естественные чувства и тоску по родине. Ностальгия взяла свое сейчас.

— Эй, очнись, не время сейчас до воспоминаний, — вернул меня в реальный мир Алленс, тряся за плечо. — Нам нужно выбираться отсюда, а то нам, как видно, никто помогать не собирается!

— Тебе что, трап подать нужно, — пошутил я. — Выйдем через дверь, как всегда.

— Не думаю, — не согласился бортинженер.

Действительно, хотя шаттл был полностью разбит, однако наша кабина оказалась замурованной. Гидроприводы были разрушены при попадании ракет, а все люки заклинило при ударе об землю. Вышибить проход можно было только с помощью ракетомета.

— М-да, — протянул Колько, осматривая люки, один из которых выводил в другие отсеки, второй — наружу, три остальных использовались при запуске катапульт. Последние, как было известно, не сработали.

— Я бы сказал следующее: все мы мумии, а корабль — наш саркофаг! — мрачно пошутил Колько.

— А что если попробовать через иллюминаторы? — предложил я. — Попытка, как говориться, не пытка! — и, захватив по пути какой-то обломок рычага, взобрался на покореженный пульт и встал рядом с Тодом.

То, что космоплан строили на совесть, я убедился сразу, когда ударил по стеклу изо всех сил. Иллюминатор загудел, как тромбон, но не сломался. Зато мое импровизированное оружие с легкостью отскочило, словно резиновая полицейская дубинка от батута и чуть не въехала в нос бортинженера.


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.