Возвращение на Бикини - [21]

Верховный комиссар попросил Джуду собрать народ.

Алабы по очереди жали американцу руку и пристально глядели в глаза, произнося ритуальные фразы на маршалльском диалекте. Затем, по знаку Джуды, стали подходить женщины. Напевая, они складывали к ногам американца плетеные корзиночки. Ныряльщики одарили гостя коралловыми веточками, а детишки — собранными на мелководье раковинами.

Джуда объяснил гостю, что такие почести оказывали на Бикини иройдж-лап-лапу (королю), когда он приезжал за данью. Теперь бикинийцы были готовы признать своим новым иройдж-лап-лапом представителя Соединенных Штатов.

— По обычаю, король не вмешивался в дела нашего народа. Но он обязан защищать нас от опасности, если мы сами не в силах с ней справиться. За это мы охотно отдаем ему часть продуктов своего труда — муку ароурута, кокосовое масло, копру. Но вот уже много лет Джеймата не помогает нам, хотя мы очень нуждаемся в его помощи. Когда японцы заняли наши острова, одну женщину понадобилось доставить в больницу на Джа-луит. Джеймата отказался платить за ее лечение. А ведь он обязан был это сделать… Вчера нам нечего было Дать поесть старикам и детям. Кто привез нам еду? Американцы. Вот почему старики оказывают вам почести, подобающие иройдж-лап-лапу. Жаль, что мы не можем Дать вам сегодня муки, масла и копры в благодарность за помощь нам в трудный час.

Ни тени упрека, ни отзвука горечи не было в словах Джуды. Хотя о его народе сначала «забыли», а теперь вынуждали к «срочной эвакуации по медицинским показаниям».

— За вами прибудет корабль…

Доктор Мейсон поразился, увидев после слов верховного комиссара на лицах островитян улыбку. Впервые со времени его приезда на Ронгерик бикинийцы смеялись.

— Вы поживете на нашей базе. Там, на Кваджалейне, я уверен, вы быстро поправитесь.

У них будет стол и кров, пока им не подыщут новое убежище. Желающие могут устроиться чернорабочими на летной базе: это будет хорошим подспорьем для семейного бюджета.

Джуда от имени совета выразил опасение, не окажутся ли семьи разбросанными по всему Кваджалейну. Комиссар удостоился оваций и радостных гимнов, пообещав построить для народа Джуды палаточный лагерь.

В суете сборов и спешке эвакуации островитяне вновь не опросили, как долго продлится этот новый этап на пути к дому. Какая разница! Кваджалейн призван стать чистилищем перед возвращением на Бикини. На базе их не «забудут»: там они все время будут на виду. «Бамбукам» рано или поздно придется отправить их на родину. А родина у человека одна. Американцы не могут не понимать этого.

Исход

8

— Приготовиться назавтра к эвакуации. Погрузка в полдень!

Сутки — более чем достаточный срок для американского солдата, чтобы эвакуировать базу. За это время американец готов начать новую жизнь за 5 тысяч километров от родного штата. Ничего не надо брать с собой, даже зубную щетку: в месте приземления его ждет стандартный эквивалент оставленного. Вещами надлежит пользоваться, как бумажной салфеткой: утерся — смял — выбросил.

Только вот ведь какое дело: предки бикинийцев не были покорителями Дикого Запада. Переезд под звон набата для них равнозначен пожару. Они любили отмечать каждое событие. Как можно уезжать, не попрощавшись с островом, хотя он и был тюрьмой для них?

Не в первый и не в последний раз их вынуждали собирать пожитки в лихорадочной спешке. Правда, сейчас они сами стремились скорее покинуть негостеприимную землю.

Военные были довольны доставшимся им человеческим грузом, не пассажиры, а мечта — прибитые и довольные. Спустя двадцать с лишним лет жены некоторых офицеров авиабазы будут вспоминать, презрительно оттопырив губы: «До чего ж вялы эти люди!»

Загляните в историю: все переселенцы вялы и пассивны. Разве у них есть выбор?

На рассвете каждый островитянин свернул циновку, на которой он провел столько голодных ночей или маялся животом. Матери увязывали кастрюли, кухонные принадлежности. Не было времени снять крыши и разобрать водопроводные трубы.

— Мы не бросим пироги, — заявили алабы. Они выбрали семь самых вместительных лодок, и несколько рыбаков тут же разобрали их на части. Все спешили: предстояло совершить еще одно важное дело, без которого никак нельзя было уезжать.

Островитяне собрались под травяной крышей своей маленькой церкви.

— Пусть молодые не забудут, что в марте тысяча девятьсот сорок восьмого года к нам пришло избавление, — со значением произнес Джуда. — Да пребудем и дальше все вместе, дабы вкусить радостные дни, как вместе мы пережили горькие времена на Ронгерике.

Когда в назначенный час судно вошло в лагуну, островитяне были в ладу со своей совестью. Они умели быть благодарными при любых обстоятельствах.

От берега отчалили в сумерках. Высыпав на палубу, кочевники поневоле смотрели на закат, багровым пламенем освещавший остров. Дивное зрелище. Теперь, когда смертельная опасность позади, козни Либокры им не страшны. Багровый закат наполнял душу радостью. Пологий берег незаметно переходил в гладь лагуны, темная его кромка становилась почти неразличимой. Только пальмы, как в театре теней, резкими силуэтами вырисовывались на пурпурном «заднике» неба и отражались в чуть подрагивающей воде.