Возвращение морского дьявола - [27]

– Ты знал и господина Бальтазара?

– Он был помощником капитана на шхуне «Звезда», а я – простым ныряльщиком. Я, как и многие другие, был влюблен в приемную дочь господина Бальтазара, самую красивую девушку Аргентины – Гуттиэре, – Рафаэль мечтательно вздохнул.

– Твой отец рассказал, что она вышла замуж за некого господина Ольсена и уехала из Буэнос-Айреса…

– Все верно. И как бы я хотел увидеть Гуттиэре вновь, чтобы просто полюбоваться ее красотой, – печально улыбнулся арауканец.

– Да ты лирик, дружище!

– Просто я очень люблю все красивое. А вот и «Ожерелье Гуттиэре».

За прилавком магазина посетителям дежурно отвесил полупоклон слегка грузный мужчина среднего возраста с поднятыми на лоб очками. Оглядевшись, Персиваль с Полеттой увидели, что здесь продаются и рыболовные товары, в том числе имеются маски для подводного плавания.

– Добрый день, господин Каетано! – приветствовал хозяина магазина Рафаэль. – Можете меня поблагодарить, я привел очень выгодных клиентов. Господин Персиваль и госпожа Полетта. Они французы и приехали в Буэнос-Айрес, чтобы принять участие в рыболовном турнире.

– Чем могу служить, господа? – улыбнулся господин Каетано.

– Для начала мы хотели бы приобрести маску ныряльщика, – сказал Персиваль. – Цена не имеет значения, главное, чтобы она была удобная, надежная и желательно – самой современной модели.

– Да-да. – Улыбка владельца магазина стала чуть шире. – У нас все только самое удобное, надежное и современное!

– Полетта, – обратился Персиваль к сестре, – наверное, ты лучше меня знаешь предпочтения нашего друга. Выбирай маску, даже две или три. А я пока поторгуюсь с господином Каетано.

С этими словами он достал из внутреннего кармана костюма кожаный футляр, извлек из него одну жемчужину и положил на прилавок. Она была меньше каждой из пяти, оставшихся в футляре, но все равно довольно крупная, к тому же имела нежный розоватый оттенок, и при виде ее у Рафаэля округлились глаза, а господин Каетано непроизвольно цокнул языком.

– Желаю продать эту скромную вещичку, – сказал Персиваль, убирая футляр обратно в костюм.

Сначала сдвинув очки со лба на глаза, затем вооружившись лупой, хозяин магазина некоторое время рассматривал редкость, после чего, улыбнувшись теперь во весь рот, обратился к Персивалю:

– Осмелюсь поинтересоваться – в вашем футляре есть еще такие же… вещички?

– Естественно, – ответил Персиваль с некоторым пафосом и, повернувшись к Рафаэлю, незаметно ему подмигнул. – Но для начала я хотел бы решить вопрос цены с этой. Все будет зависеть от того, действительно ли вы хорошо разбираетесь в жемчуге…

Господин Каетано назвал цену, и Персиваль мгновенно ее удвоил. Начался торг. Впрочем, Персиваль особо не упирался, ведь жемчужина досталась ему в подарок, и вскоре испанец и француз сошлись в приемлемой для обоих цене. Тем временем Полетта выбрала подходящую маску, затем – еще одну. Заодно присмотрела несколько комплектов блесен и крючков. Персиваль расплатился за них некоторой частью золотых песо, вырученных за редкую вещичку, после чего выложил на прилавок еще две жемчужины – покрупнее и явно подороже.

Одна из них была перламутровой, слегка овальной, но с идеально гладкой поверхностью. Вторая, шарообразная, обладала изысканно изумрудным цветом, с тремя черными точками, расположенными равносторонним треугольником, и это считалось очень большой редкостью.

На этот раз глаза Рафаэля не только округлились, но и полезли на лоб, а очки господина Каетано мгновенно запотели, и он был вынужден их снять, чтобы протереть бархоткой. Теперь изучение жемчужин под лупой и под непроизвольное цоканье языком длилось дольше, а последующий торг стал более эмоционален. В итоге продавец и покупатель сошлись в цене, но, чтобы расплатиться, владельцу магазина пришлось наведаться в свой кабинет, достать деньги из сейфа и поместить в него же очень дорогие вещички.

А затем Персиваль извлек из своего кожаного футляра еще две жемчужины, и тут уже и Рафаэль, и господин Каетано не смогли сдержать удивленно-восхищенных возгласов, не передающихся словами.

– Откуда же у вас такие… такое… богатство? – не смог удержаться от вопроса хозяин «Ожерелья Гуттиэре», глядя на переливчато-серую и белоснежную жемчужины одинакового размера и одинаковой сферической формы, которые были, наверное, самыми крупными, которые Каетано доводилось наблюдать в непосредственной близости.

– Господин Каетано, я готов стать вашим постоянным и эксклюзивным поставщиком, – доверительно сказал Персиваль. – При условии, что сейчас вы не станете скупердяйничать, как во время наших двух предыдущих сделок.

– Я-а-а… не скупердяйничаю! – Господин Каетано вытер бархоткой вспотевший лоб. – Я хорошо отдаю себе отчет, сколько стоят… сколько стоит ваш товар, и с радостью его… их приобрету, но… Но боюсь, что сейчас у меня нет возможности с вами расплатиться…

– Ну что ж, в таком случае… – Персиваль протянул руку к двум огромным жемчужинам, но испанец ее перехватил.

– Погодите, погодите! Минуточку, одну минуточку!

Он вновь схватился за лупу, но и невооруженным глазом было видно, что каждая лежащая на прилавке, редчайшая по размеру и окрасу жемчужина стоила целого состояния.