Возвращение - [45]

Глава 22. Июль. Атрея

— Гиворы! Верхами. Двигаются быстро. Галопом скачут, наверное. Похоже прямо сюда. Нужно срочно уходить!

Одессит и Чера одинаково выдыхают и замирают как хорошо выдроченные солдаты, готовые к исполнению второй части команды: «Шагом… марш»!

Альтус быстро и воровато косится в сторону своей тетки и тут же переводит глаза на Арвильду.

Воительница бросает в моем направлении обжигающий до самого нутра взгляд.

Похоже, деваха хотела брякнуть что-то резкое, но сумела сдержать свой первый гневный порыв. Только ноздри по-лошадиному раздуваются и глаза потемнели, как небо перед грозой.

Негромко переведя дух, она кивает, смотря «сквозь меня»:

— Ты прав, вождь Горан! Вам надо уходить. И поторопитесь, парни. Ты нужен своим бойцам и своему племени, которое ждет тебя. Больше им рассчитывать не на кого. Так что, вы идите, а мы с Альтусом останемся, — атрейский боец кивает с явным облегчением человека, сделавшего пусть и не самый удачный, но окончательный выбор, — Здешним людям поможем и гиворов придержим, да ещё и поубавим их количество.

Ну, началось, бля! Сука — ведь так и знал! Всё — понесло девку! Закусила удила! Того и гляди, зашипит как рассерженная кошка или потревоженная змеюка. Теперь Брунгильду отсюда и тяжелым танком не прогонишь!

— Чего сразу нахохлилась-то? — я улыбаюсь.

— «Нахохлилась» — это вроде также, как «ощетинилась»? — Теперь она смотрит на меня с долей непонимания.

Этого и добивался. Хотя бы частичной смены настроения.

— Почти, — я киваю, — Нюансы позже растолкую. А сейчас, давай думать, как супостата изничтожать станем.

— А-а..?

— Ты все правильно поняла, россомаха — будем ваших долбаных сектантов на ленточки для бескозырок резать!

Похоже это выражение ей уже знакомо. Красотка светлеет лицом и глазами и ясно улыбается.

Все! Некогда лучи добра раскидывать. Ибо зло, с каждой минутой, все приближается.

Провожу смотр сил, имеющихся в наличии.

Вернее, «официально» — это делает Арвильда. Не время для экспериментов, чтобы выяснять — станут ли местные атрейцы выполнять просьбы совершенно непонятного чужака, заявившегося с иной планеты. Свою землячку эти люди явно охотнее будут слушать, тем более, что никто из деревенских на командование совершенно не претендует.

Мужичков относительно «призывного возраста» в деревушке оказывается еще меньше, чем домов. Всего восемь, непонятно чего сто́ящих в деле, крестьянских сабель, топоров и вил. Да к ним в подмогу, еще пятерка молодых парней, на вид от четырнадцати до шестнадцати годков.

— Так — мальчишек, однозначно, в сторону. Определи их женщин охранять, что ли? Только обязательно вдуй парням в уши, что они наш самый главный резерв. Последний рубеж. — советую блондинке я, — Говори как с равными, построже и посерьезней. А то, эти мамкины боевики стопроцентно примутся самодеятельностью заниматься и херней маяться.

Воительница согласно кивает.

Вот и ладненько.

Не хватало нам тут еще, лопоухих мальчишек-карандашей в бой кидать.

Чай, здесь не Берлин в сорок пятом, чтобы сопливый фольксштурм с панцерфаустами, под танковые гусеницы посылать.

Тетка Альтуса выходит из дома вооруженная очень нарядным арбалетом с полированной ложей и тонкой саблей, грациозно, но весомо покоящейся на крутом бедре.

Наверное, самострел со стены сняла. Какой-нибудь коллекционный, созданный для состоятельного клиента или же, вообще, личное оружие от покойного мужа-оружейника, ей на память и в наследство осталось.

В движениях женщины сквозит уверенная сила и спокойный фатализм бывалой воительницы.

А тетка-то непроста! Явно повидавшая кое-что за пределами своего тихого лесного поселка!

Невольно качаю головой — вот уж кому точно не понадобится охрана. А если даже и попробовать её предложить — вполне можно и выхватить, вместо «спасибо».

Кроме хозяйкиного, в колхозном инвентаре имеется еще пара самострелов. У двух потертых мужичков с невзрачными лицами, но цепкими и прищуренными холодными глазами ветеранов.

Вместе с нашими — набирается целых семь. От души немного отлегает. Уже хоть что-то!

Распределяем стрелков по позициям.

В основном на чердаках и невысоких крышах домов и сараев.

Пусть бойцы противника подольше до нас добираются.

Дополнительное время на стрельбу увеличивает шансы выйти из боя с минимумом потерь.

Укладываем сдвоенную веревку поперек единственной деревенской улочки и маскируя, присыпаем её пылью.

С одной стороны дороги она намертво привязана к столбу ворот. С другой зафиксирована, наброшенной петлей на почти таком же столбе. Моне с местным помощником, останется только в нужный момент быстро поднять и натянуть препятствие для конских ног и на пару витков закрепить его на глубоко вбитом в землю коле, как корабельный канат.

Самое подходящее дело для ловких и шустрых рук одессита.

Для начала — главная задача остановить мчащегося во весь опор противника.

Ибо стрелять по движущимся вскачь мишеням — дело абсолютно ненадежное в плане точности и эффективности.

В такого, даже из автоматического огнестрела — попробуй попади, а уж из средневекового оружия и подавно!

Вот и все наши средства противодействия.

Имей мы сейчас в запасе побольше времени — можно было бы и поизвращаться в создании разных ловушек. Вроде тех, что вьетнамцы в своих джунглях против американских джи-ай* применяли.