Возвращение - [16]

Снова киваю.

— Долго я в отключке был?

— Остаток вчерашнего дня, ночь и утро. Мы тут подумали: надо ночами двигаться. А днем — отсиживаться в местах поукромнее. У нас с Арвиндом локаторы длинные, вряд ли здесь найдется тот, у кого дальнобойнее. Ну а ночью «по приборам» двигаться будем.

— Разумно, — одобряю я.

— Тебя Арвинд подусыпил. Сотряс ты словил. Мозг — предмет деликатный. Даже такой пуленепробиваемый, как у тебя. Ему после встряски спать полезно. Клубники хочешь? Спешиал фо ю приберегла. Или чего посущественнее сообразить?

— Не. — морщусь я. От одной мысли о еде мутит, — Посущественнее не надо. А откуда такая роскошь?

— Вечером на хутор наткнулись. Пограбили мало-мало. Правда там брать особенно и нечего было.

— Ладно, тащи свою клубнику. Жрать-то хоть что-то все равно надо.

Рул уходит. Её место возле раненого командирского тела тут же занимают остальные ближние камрады.

— Всё в порядке. Жить буду. Во всяком случае, пока. Так что давайте без этих глупых вопросов, братцы, — иду на опережение я, — Лучше расскажите, как ушли?

— Ты только не нервничай, командор. Но мы решили далеко от твоей группы не отходить. Рул все время отслеживала — как у вас дела. Ну, а когда вы на рывок пошли, она засекла, что там вскорости может быть совсем кисло. Вот мы развернулись и рванули навстречу. Успели. Погоню обнулили, тебя и других подранков похватали и побежали оттуда подальше от греха, но хочу заметить — бежали мы исключительно мужественно!

Вот так вот.

Зачем-то чешу повязку на голове.

Значит подельнички все заранее порешали. И менталиста атрейского в свои планы посвятили, черти. Арвинд не мог не видеть, что основной отряд не ушел слишком далеко. И как показало развитие событий — они все сделали правильно. Я хмыкаю.

В связи с этим у меня только один вопрос. Нет — не к друзьям. Больше к самому себе: «На какой предмет я здесь нужен, как командир»?

— Не злись, Егор. Ты ведь тоже примерно так бы и поступил. Разве — нет?

Голос Валентина на редкость серьезен. Серб и Мастиф кивают в поддержку его слов.

Молча пожимаю плечами.

Решаю, что пора вставать.

Сначала осторожно приподнимаюсь на локтях. Пережидаю приступ легкого головокружения. Вроде терпимо.

Аккуратно встаю. Чуть пошатывает и заметно подташнивает.

Ноги тряпичные. Руки слабые. В ушах ватные пробки. Воображаемые, конечно. А пока лежал, со слухом все нормально было. Постучал раскрытой ладонью по правому уху, потом по левому, потом по двум одновременно, как будто вытряхивая воду. Бесполезняк — не помогает.

Точно — подконтузило. Ничего — уже бывало. Не в первый раз. Все наладится. Через пару часов бодрствования станет легче или просто организм приспособится.

Мысли сбивались и запутывались друг в дружке клубком вялых земляных червей в засуху.

— Выпить есть?

Да знаю я, что врачи при контузии алкоголь не рекомендуют. Однако жизненный опыт говорит совсем об ином.

— Мужчина, вы что?! Пить при таком сотрясе? Алкоголизмом страдаете? — театрально изумляется снова появившаяся на сцене врач — психиатр.

— Нет, доктор, я им наслаждаюсь. — отвечаю фразой из старого анекдота.

— Отхлебнув из протянутой Шептуном фляги какой-то местной, явно фруктовой сладкой самогонки, закусываю еще более сладкой клубникой.

Дольче вита, мля!

Перебиваю приторную сладость горечью табака.

Так вкусовые ощущения поприятнее будут. Во всем нужен баланс.

— Что там у бармалеев с психами? Куда дело вывернуло?

— Точно не скажу. Но когда мы отходили, вроде как бешеные одолевали. Албанцы назад к своим горам пятились.

— Пожрать не хочешь? — интересуется Мастиф.

— Нет, даже от одной мысли мутит. — снова категорически отказываюсь я. — Что с обстановкой вокруг. Где мы вообще? Вражины далеко?

— Раскидали группы в стороны. Ищут-рыщут. Но пока на достаточном расстоянии. Мы за ночь очень прилично в сторону ушли. К горам прижались. Глядишь, так по самому краю долины и прошмыгнем.

— Ну, уж горы трудно было не заметить, — бурчу я, — Я же всего лишь контуженый, а не слепой и слабоумный…

Как соратники и порешили, пока я в отключке валялся — отныне идем ночами. Обратившиеся способностей не имеют. Ни локаторов, ни ночного зрения. Исключительно неприспособленными для темноты глазами пользуются. А мы, благодаря тем, у кого умения есть, получаем преимущество и относительно неплохой шанс, проскользнуть незамеченными без ненужных боев с оравой полудурков.

Теперь нас стало еще меньше.

68 касок и раненые на руках. Ну, хотя если с Моней-одесситом считать, то 69.

Как же тяжело без ночного зрения! Да и без всего остального. Чувствую себя, чуть ли не инвалидом.

Поди же ты — всего три месяца как побыл индивидом со сверхспособностями, а привык так, будто всю жизнь, чуть ли не с рождения, обладаю ими.

К хорошему быстро привыкаешь.

Ничего — верну себе свое. Обязательно верну — чего бы это не стоило.

Знать бы еще — как извернуться мехом внутрь, чтобы сделать это поскорее!

Глава 10. Июль. Македония

Ночью мы идем вдоль реки. Совсем небольшой — с десяток метров в ширину и глубиной от пояса до подмышек, посередине узкого русла. У нас в Сибири такие ручейки по большому счету и за полноценную реку-то не считаются.