Возвращение милорда - [104]

Сергей сел на кровати. Потолок комнаты золотили лучи поднимающегося солнца, а за окном все было в легкой синеватой дымке, которая бывает только ранним утром. Он встал, с хрустом размял затекшее тело, дохромал до стола, плеснул себе в лицо водой из вчерашней чаши. Потом вдруг кое-что припомнил и резко развернулся к палагойцу, ожидавшему за спиной.

– Вы когда будили меня, ничего не почувствовали? Прапор с натугой приподнял густые, нависающие над глазами брови:

– Нет. А что?

– Да вот, понимаете ли… Я, когда лег, попросил защиты.

– А… – Старик махнул рукой. – Я не знаю, что у вас есть, милорд, но предполагаю, что это та самая перчатка, которую вы даже на ночь не сняли. Так? Нечто очень мощное… Вариантов множество, милорд, но я предложу вам один, наиболее вероятный, с точки зрения очень старого мага. Ваша могущественная защитница, когда я приблизился к вам, просто не нашла меня опасным. Потому что нет во мне зла к вам лично, милорд. Мы хотели как лучше, но… но люди всегда несправедливы к тем, кто желает им лучшего, особенно если от них требуются незначительные жертвы. Думаю, вы уже знаете, каковы были наши цели.

– Предполагаю, – осторожно сказал Сергей, морщась и почесывая руку под раструбом перчатки. – Господство над империей, всем вместе ровным строем к процветанию мира под направляющей рукой палагойцев… А ведьм и лордов прочь, как чуждое для палагойского счастья семя.

– Да, милорд. Ну и что? Счастье, как и дитя человеческое, рождается только из крови и грязи. – Прапор устало прохромал до стола, отломил дрожащими пальцами кусок горбушки, не тронутой герцогом вчера. – Простите, милорд, но я очень голоден – из-за сборов не было времени перекусить, не ел со вчерашнего дня…

Старик медленно прожевал хлеб, с видимым удовольствием проглотил и продолжил чуточку более уверенным тоном:

– Что делали эти лорды и ведьмы для людей? А ничего. Лорды дерутся друг с другом и занимаются поборами, ведьмы занимаются колдовством, попутно не забывая держать в страхе людей из своих деревень… А мы… мы принесли бы мир и процветание, уменьшили налоги, начали бы учить смердов ремеслам и магическим наукам. Многое можно было бы изменить в нашем мире. Простите, милорд, теперь уже только в вашем – увы, мы покидаем этот мир. Следовало только захотеть и начать что-то здесь делать… Лорды ни на что не способны – обленились, зажирели… Ведьмы играют в магию, им не до преобразований в вашем мира. Клянусь, мы хотели лучшей доли для всех. И что в этом желании такого плохого?

– Ничего, – согласился Сергей. – Лично мне вы даже нравитесь, но… Знаете, как сказал один рыцарь по имени Д'Артаньян? Так уж получилось, милорд, что все мои друзья находятся по эту сторону. А враги моих друзей есть и мои враги тоже… И они – по вашу сторону. Вот и все. Хотя и не следовало так издеваться над ведьмами. Да и й-хондрики… гм…

Прапор пренебрежительно пожал плечами – дескать, все это простонародье, что за плебеев заступаться? Потом холодно сказал:

– Время, милорд. Мои рыцари покидают этот мир…

Прапор тяжело кивнул и направился к двери, не оглядываясь.

На небольшой прогалине перед парадными воротами замка сияла рамка из змеящегося белого свечения. И в ней, как в окне, был виден громадный простор другого мира. Теплое серое небо, побережье пронзительно-синего цвета, окаймленное серпом светло-желтого песка. Ни строений, ни живых существ в рамке видно не было.

По прогалине медленно ехали рыцари на конях – по трое в ряд. И въезжали в провал чужого мира. Позади конного строя ждали своей очереди повозки с тюками. И повозки с женщинами, явно набранными из ближайших деревень. Среди них взгляд Сергея зацепил четырех дам, одетых в шелка. Те сидели наособицу, на отдельном возке, возле которого ошивались двое-трое мальчишек в хороших одежках, по виду пажи.

– Надеюсь, все следуют с вами по доброму согласию? – поинтересовался Сергей, поведя глазами в сторону девиц и дам.

Прапор проследил за его взглядом и с долей горделивого пренебрежения хмыкнул:

– Милорд, палагойцы достаточно мужчины, чтобы нравиться девицам и дамам без всякого принуждения.

– Ну-ну, – сказал Сергей, просто не зная, что говорить дальше. – А как же эти пажи? Почему-то мне кажется, что они маловаты для путешествий в другой мир.

Прапор смотрел в рамку, и взгляд его странно изменялся. «Он уже не тут, – понял Сергей. – Он уже там».

– Милорд, дамы заявили, что из своих слуг взяли только тех, кому в этом мире не нашлось места. Это сироты из обедневших благородных родов. Им некуда идти. Не волнуйтесь, там мы о них позаботимся.

– Э-э… ну хорошо.

Мальчишки не выглядели голодными или забитыми. Дамы в шелках и в том мире не будут последними, и там мальчишкам тоже будет житься неплохо. Во всяком случае, лучше, чем здесь…

Колонна конных рыцарей уже вся, до последнего всадника, скрылась в провале другого мира. К змеящейся рамке подкатил обоз и начал медленно переправляться на ту сторону под присмотром нескольких держащихся рядом всадников. Тягловые быки, тянущиеся за телегами коровы, кобылы и бараны переступали искрящуюся жгутовидную рамку совершенно спокойно, с полным доверием к ведущим их людям.