Возвращение - [42]

От рева авиационной шестиствольной пушки, в клочья разносящей тех, кто еще пару мгновений назад думал, что все, они победили, мне захотелось заплакать. Не помню, как это делать, но очень сильно захотелось. И я знал, кого увижу, когда найду в себе силы встать и выглянуть в давно разрушенный оконный проем подстанции.

Вот и не верь в чудеса, когда они происходят с самим тобой, неожиданно и осязаемо. Наше чудо, которое пришло само… я знаю, как оно выглядит, и я безумно рад, что мой Радостный подбросил нам этого джокера, который поможет выиграть всю партию. Что сказать?.. Да просто – игра продолжается.

Дебют: белые начинают и…

Свет падал в старый ангар сквозь большой стеклянный «фонарь» в крыше. Свет был тусклым, так как небо, по обыкновению, закрывали серые низкие тучи. Но тем, кто находился в ангаре, его хватало.

Их было семеро, если считать за шестого громадную тушу из мышц, прочнейших костей, густой шубы и жира, мирно посапывающую прямо на полу, а за седьмого – громадного пса. Гипер-урсус, бывший когда-то одним из любимцев смотрителя зооцирка Кира, тихо и мирно спал, ну, либо делал вид, что спит. Хотя тот, кого он так настырно любил, охранял и защищал, мог сам позаботиться и о себе, и о своем четырехлапом друге. Сейчас глубокие водовороты существа, которое выглядело как маленький мальчик в джинсовом костюмчике, рассматривали тех, кто стоял полукругом напротив него. Пес всех, кроме хозяйки, игнорировал.

Высокий мужчина в темном рабочем костюме, высоких ботинках со шнуровкой, коротко остриженный. С мальчиком его объединяли глаза – черные полностью, без белков и зрачков. Танат, тот, кто был в Радостном ангелом смерти для тех, кто должен был умереть, но не мог, и ангелом-спасителем для тех, кто должен был жить.

Молодая женщина, гибкая, мускулистая, в обтягивающем костюме из странноватой металлизированной ткани. Безрукавка давала возможность видеть сильные руки, перевитые идеальными мускулами, перекатывающимися под тонкой кожей. Ладони были спрятаны в перчатках с обрезанными пальцами, длинные острые когти высовывались из кончиков пальцев. Рыжие волосы были собраны в тугую косу, но отдельные вьющиеся пряди обрамляли тонкое красивое лицо с неуловимыми кошачьими чертами. Кэт, женщина-бэньши, кошмар рейдеров и всех тех, кто проникал в Район через Черту. Та, которую мало кто видел, потому что появление ее говорило только о том, что твое время уходить в Вальгаллу уже настало.

Еще один представитель сильного пола, стоявший гордо и непринужденно, перенеся вес на правую ногу. Сильные мышцы скрывались за голенищами высоких сапог, штормовкой и брюками из плотного брезента защитного цвета. Разгрузочный жилет с карманами под обоймы, карабин СКС на плече, рюкзак на полу, старый, потрепанный. Гладко выбритое холодное лицо с жестким и хищным взглядом, волевой подбородок и нос римского центуриона. И шрамы, большой и несколько маленьких, которые не портили внешность этого волевого человека. Скорее – делали его еще более опасным на вид. Егерь, тот, кто постоянно бродил по Радостному и окрестностям, помогая многим и выручая тех, кому была нужна помощь.

Постоянная спутница Егеря, девушка, которая почему-то назвала себя Марьенн, тоже стояла здесь. Годы шли, и менялись джинсы и куртки, но так и оставался камуфлированный верх, и голубой низ, и высокие кеды на толстой подошве. И ни грамма взросления в юном лице легкого восточного рисунка, все такие же густые, длинные и темные волосы, такой же задумчивый взгляд каре-зеленых глаз.

Те, кого в Районе называли легендами и не считали ни людьми, ни Измененными. Они стояли здесь перед тем, кто всегда был везде, оставаясь в тени. Терпеливо стояли и ждали, когда мальчик, одним движением брови катающий кучу больших и тяжелых шаров по полу, начнет говорить.

Он сидел на гипер-урсусе и молчал, наблюдая и за ними, и за шарами, которые медленно крутились перед ним в странной и завораживающей кадрили, изредка поднимаясь по одному на уровень маленького и очень серьезного лица. Тем, кто стоял вокруг, не было видно, что в них, но многое прояснялось от вида того, как иногда играют маленькие желваки под совсем по-детски бархатной кожей и хмурятся светлые брови под золотистыми кудряшками и высоким лбом. И каждый понимал, что здесь и сейчас все они собрались не зря. Здесь, в городе, когда-то полном жизни и сейчас наполненном лишь подобием ее, они были теми, кто нес смерть. И раз он позвал их, да так, что нельзя было и подумать о том, чтобы не прийти, то, значит, впереди будет очень много смертей.

– Вы все здесь не случайно… – Мальчик прекратил смотреть на шары, немедленно собравшиеся в общую большую кучу и успокоившиеся. – Понимаете это?

Тонкий детский голосок, так странно звучавший в этом месте, не терялся в большом пустом пространстве.

– Понимаете, иначе я бы ошибался, и вас здесь не было бы. – Он еще раз обвел их антрацитовыми глазами. – Игра принимает новый оборот, и на доску выводятся новые фигуры. Каждый из вас должен понимать это и действовать так, как считает нужным. Вы все знаете, что каждый волен в своем выборе и в том, что совершить. Как ваши действия скажутся на общем результате, будет ясно лишь в самом конце. И какой он… сейчас невозможно сказать. Многое зависит от каждого, помните это.