Возвращение - [29]

Кирилл задрал голову и практически сразу его взгляд уперся в трапециевидный прямоугольник словно обведенный по контуру бледно-зелеными линиями.

— Вижу. Откроешь?

— Внешнее управление люком отсутствует.

— Ясно, значит обычные защелки. Что по датчикам безопасности?

— Ничего серьезного. Те, что есть, усыпила, так что можешь двигаться дальше, однако поторопись, долго держать их в таком состоянии не смогу. В этом секторе интеллектуальная система с цикличным тестом работоспособности, минут десять я смогу ее обманывать, потом даже ее примитивных мозгов должно хватить сообразить, что что-то не так.

— Понятно, постараюсь пробраться как можно быстрее.

Кирилл повесил рацию на пояс и, воткнув в нее провод наушника, огляделся, ища что-нибудь из чего можно соорудить лестницу. К счастью ничего мастерить не пришлось, ибо его взгляд почти сразу уперся в стоящую у ящика и не замеченную им ранее стремянку. С люком особых проблем не возникло и уже вскоре он двигался по узкому тоннелю, порой буквально протискиваясь между стеной и хитросплетениями разноцветных кабелей, пока голос Геры в наушнике заставил его остановиться.

— Ты на месте, выход должен быть прямо под тобой.

Кирилл послушно уставился вниз, однако на грязном, покрытом масляными разводами полу не было даже намека на люк. Отключив визор, он опустился на корточки и достал из нагрудного кармана небольшой фонарь.

— Гера, тут пусто, — рация промолчала. — Гера, ты куда пропала?

Лишь легкое шипение в наушнике. Кир нахмурился, затем мысленно влепил себе ладонью полбу. У стандартной гарнитуры эйпера отсутствовал внешний микрофон и не было ничего удивительного в том, что компьютер корабля его не слышал. Он спешно перехватил фонарь в другую руку и, сняв рацию с пояса, щелкнул кнопкой вызова.

— Гер, прохода нет, уверена, что правильно ведешь?

— Тут мало датчиков, так что могу ошибаться плюс минус пять метров.

— Надеюсь, а то это «корыто» неизвестно сколько раз уже переделывали, а мы пользуемся чертежами времен схода ее с орбитальных стапелей.

— По моим данным планировка данного сектора совпадает со схемой на семьдесят два процента.

— Это конечно радует, — буркнул Кирилл светя фонариком назад и внимательно разглядывая стены и пол. — Ладно, двигаюсь дальше, если ничего не найду, то придется возвращаться и придумывать что-то другое. Все, пока отбой.

Он вернул рацию на пояс и двинулся дальше. Люк обнаружился в углублении стены случайно, когда он оперся на нее рукой, стараясь избежать свисающего с потолка кабеля, на конце которого вспыхивали подозрительные огоньки. От толчка рукой крышка люка подалась вперед, а затем с грохотом ушла вниз, скрывшись в специальном пазу. Кир застыл на месте, вслушиваясь в окружающее пространство и ожидая всего чего угодно, от рева сирен тревоги и крика охранников, до скрежета выдвигающихся из потолка цилиндров автоматических турелей. К счастью все было тихо. Облегченно вздохнув и спрятав лучевой пистолет в закрепленную на бедре кобуру, он выглянул в открывшееся отверстие и, убедившись, что находящееся за ней помещение абсолютно пусто, спрыгнул вниз. Еще раз оглядевшись и обнаружив на стене полустершуюся надпись, извещающую о том, что он находится в двенадцатом секторе, удовлетворенно хмыкнул — половина дела было сделана. Каких-то полчаса, и он пробрался в «надежно» заблокированный службой безопасности сектор. Теперь оставался сущий пустяк, отыскать здесь того, кто ему нужен, при этом не попадаясь на глаза прочесывающую эту часть станции патрулям. Впрочем, первая часть намеченного плана была не менее проблематичной, не зря же «двенашка» среди членов экипажа именовалась «Шарканским гнездовьем». Бывший док, некогда предназначавшийся для ремонта космолетов легкого и среднего классов, около десять стат-лет назад был предоставлен для временного проживания беженцам с окрестных систем, постепенно превратившись в настоящий лабиринт из «склепанных» с различного хлама всевозможных кособоких домиков, клетушек и комнатушек. Причем все это самодельное жилье размещалось в несколько ярусов, крепясь причудливыми распорками к полу, стенам и даже потолку, соединяясь друг с другом паутиной подвесных мостиков. Насколько Киру было известно, капитан предпринимал несколько попыток избавиться от расцветшего на борту станции гетто, но все упиралось в одну проблему — жившие тут разумники банально некому не были нужны. Чиновники Федерации постоянно уверяли, что займутся данной проблемой и выделят деньги на переселение, но все это было только на словах. Кирилл как-то задал вопрос: «Что будет со всеми живущими там разумниками, если вдруг станцию решат законсервировать или списать с состава флота?» но тот в ответ лишь раздражено дернул глазными отростками, ответив, что это не его проблемы. Нет, периодически кто-то из обитателей сектора все же покидал станцию навсегда, но на его место тут же прибывал кто-то другой, так что население «Гнездовья» ни только не уменьшалось, а наоборот росло. Увы, но обстановка в секторе Трента оставляла желать лучшего и до мира тут было далеко, причем не только из-за кергарцев. У Кира вообще порой создавалось такое впечатление, что тут воюют все со всеми и исключениями были лишь системы где базировались базы Федерации, создавая своим присутствием небольшие островки хоть какой-то стабильности. Раньше Кирилл удивлялся, почему для переговоров посол кергарцев выбрал именно «Темклат», хотя логичнее было бы вести их в системе Тейзона, где базировались основные силы Федерации. Теперь же после слов Ухгухк-са все становилось на свои места, а точнее запутывалось еще больше, ибо вместо одних вопросов возникала куча других, но главное, что беспокоило Кира, это реакция посла. Тот словно заранее знал, что за разумник скрывается за матовыми стеклами маски и, увидев лицо землянина, лишь подтвердил свою догадку.