Возвращение Каина - [64]

— Нет, я послушник, — виновато признался Олег. — Но я должен сказать… То, что слышу от вас — ересь и богохульство.

— Скажи-ка мне, голубчик, — жестко спросила бабушка Полина. — Давно ли ты окрестился?

— Два года назад, — смиренно проронил Олег.

— Так я и думала, — она подняла лицо к Аннушке. — Всю жизнь страдала от неофитов и излеченных алкоголиков. Они совершенно одинаковые и самые страшные люди. Они всегда хотят быть святее папы римского. И чтобы доказать свою святость, готовы шагать по трупам…

— Вы же не знаете! — взволновался и покраснел Олег. — Вы же не знаете, как я пришел к вере!..

— Молчи, оглашенный! — оборвала его бабушка Полина. — У тебя еще пока гордыня, а не вера! Вера — не рубаха, которую надел и пошел! Он пришел к вере!.. Моисей сорок лет держал евреев в пустыне и не привел к вере!

— Не волнуйтесь, Полина Михайловна! — Аннушка схватила ее руки. — Не сердитесь на него! Сами же говорили: нужно жить в мире!

— Таких послушников и к монастырю-то нельзя подпускать! — гневилась она. — Или всю жизнь держать на послушании. Он ведь думает, вера — это партия: заявление написал и рясу получил!

Олег резко развернулся и пошел в глубь Дендрария. Фигура его стала жалкой и одинокой, хотя он старался высоко держать голову. Бабушка Полина вдруг забеспокоилась:

— Старая дура… Ну-ка, верни его! Как нехорошо получилось… Но он ведь и в самом деле оглашенный!.. Алеша приедет, что мне скажет? Верни его, Аннушка!

Аннушка оставила коляску и побежала следом за Олегом. Тот чувствовал, что за ним бегут, но, не останавливаясь, упорно шел прочь из Дендрария.

— Вам не стыдно убегать от женщин? — крикнула она.

Олег остановился посередине аллеи, стоял и ждал, когда подойдут. Аннушка заслонила ему путь.

— Никуда вы не уйдете, — решительно сказала она. — И перестаньте обижаться. Вы же не красная девица!

— Меня назвали страшным человеком, — глядя в землю, выдавил Олег. — Я неофит! Только не знаю, что в этом страшного…

— Хорошо, что она вас не оттаскала за косичку…

— Все равно мне здесь делать нечего.

— Вы приехали на свадьбу к брату, — примиряюще сказала Аннушка. — Кирилл вас очень ждал… И уходить ни в коем случае нельзя.

Он поднял страдающие глаза и тут же их опустил, но Аннушка заметила блеснувший в них интерес.

— Найдите контакт с Полиной Михайловной. Она удивительный человек!

— Мне трудно слушать ее мерзкие открытия.

— Почему? Что в этом мерзкого? — удивилась Аннушка. — А мне интересно! Я ничего подобного не слышала.

— Это искушение, и ничего больше, — не очень уверенно проговорил Олег. — Мир создан Господом, а не стихиями и катастрофами.

— Вот пойдите и поспорьте с ней!

— Не хочу…

— Боитесь? — ухватилась Аннушка. — Вижу, боитесь. И правильно делаете. У Полины Михайловны потрясающая память и очень живой ум. Но она может сердиться. И она сейчас просто рассердилась на ваше упрямство, на вашу одержимость.

— Одержимость, разумеется, плохое качество? — с вызовом спросил Олег. — Похоже на фанатизм…

— Отчего вы все время задираетесь? — вдруг раздраженно спросила Аннушка. — По-моему, вам нравится обижаться. Чтоб вас уговаривали, упрашивали? Да?.. Надо умудриться, чтоб поссориться с бабушкой Полиной.

— Я не знаю, почему это происходит, — откровенно признался он. — Мне нельзя жить в этом мире. И потому я ухожу из него… Вы правы, где я появляюсь, там возникает конфликт.

— Идите и миритесь, — велела Аннушка. — Попросите у нее прощение. Это будет по-христиански. Полина Михайловна — святой человек.

Он снова поднял глаза и, смутившись, достал из кармана четки. Пальцы его забегали по янтарным костяшкам.

— Да-да, я пойду, — пробормотал он. — Переступлю через себя… Но не смирюсь, когда при мне покушаются на истины и Промыслы Господни. Вот вы, Аннушка, верующий человек?

— Не знаю… — растерялась она. — Пока нет, наверное, хотя я недавно крестилась…

— Очень хорошо, — одобрил Олег. — Труднее всего сделать первый шаг. Вам нужно оцерковляться, идти к вере через исполнение обряда. Я вас научу! И посмотрите, как вам станет легко и радостно жить!

— Мне и так сейчас очень легко и радостно, — засмеялась Аннушка. — Потому что я встретила Кирилла и выхожу замуж. Ступайте к бабушке Полине!

Он послушно ушел к коляске и что-то стал говорить Полине Михайловне, потупясь и перебирая четки. Аннушка умышленно оставила их один на один и, свернув с аллеи, спряталась за деревья. Бабушка Полина выслушивала его долго и наконец подала ему руку. Олег поцеловал ее и встал за спину бабушки Полины, приготовившись катить коляску. Они ждали Аннушку…

А Аннушка неожиданно увидела в траве обломок скульптуры — изящную женскую руку. Она присела, подняла ее и словно зачарованная стала рассматривать. Отшлифованный мрамор, казалось, покрыт матовой пленкой, отчего тяжелый камень выглядел нежным и теплым.

— Аннушка! — звала ее бабушка Полина. — Нам нужно домой!

— Смотрите, что я нашла! — дивясь, воскликнула Аннушка. — Какое чудо!

Бабушка Полина осмотрела находку и спокойно покачала головой:

— Следы погибшей цивилизации… Да! В парке стояли скульптуры, кажется, одиннадцать… Маленькая, я боялась вечером бегать по парку. Мне чудилось, они живые… Да… Насколько я знаю, скульптуры устанавливал твой прапрадед, Николай Афанасьевич. Они и тогда были очень дорогие… Великолепная работа. А выписаны были из Италии… И долго простояли! Помню, когда в тридцатом арестовали, несколько скульптур оставалось. Побитые, правда, безголовые…