Возвращение из Японии - [2]

-- Ага... - сказал Пужатый, поправляя майку. Илья, ша таясь, побежал к себе в комнату.

-- Идиоты! Что за идиотизм! - бормотал он. - Фу! Как все... Фу! Идиотизм абсолютный! - он подошел к зеркалу и

25

напряженно глянул в него. Зеркало мудро и матово светилось вокруг искаженного отчаянием лица. Илья, не в силах чем-либо заняться, долго стоял у зеркала, то так, то сяк выворачивая голову и скаля зубы. Это бессмысленное занятие давало ка кой-то выход напряженности, невесть за что свалившейся.

Сухо и зловеще тикал будильник.

Дверь без стука отворилась, и в комнату вошел Пужатый, уже в форме и в сапогах. Не спрашивая разрешения, он сел за стол, вынул папиросу и, разминая ее, стал оглядывать скром ную, но благообразную комнатку. Илья Давидович, как пойман ный за руку вор, понурившись, стоял у зеркала.

-- Кобот, что вы, собственно, скрываете? - медленно произнес Пужатый.

-- Я, Степ... Александр Степанович, совершенно не могу понять, что... За что вы меня... Вот так спрашиваете...

-- Ах, так значит, я виноват, да? Я вас преследую? Это я, выходит, виноват? Ведь так у вас получается?

-- Нет... Но вы там Федору говорили... Ну, там...

-- Ну, ну, я вас слушаю.

Илья Давидович молчал.

-- Ну, я слушаю вас.

-- Вы говорили, что я воротником прикрывался...

-- Хватит ерунду пороть! Кстати, если уж вы хотите об судить именно тот случай: после нашей встречи я был в мага зине. Вы и сейчас будете утверждать, что направились именно туда?

Илья молчал.

-- Вы, Кобот, видимо, обеспокоены моим вселением в квартиру, да? Да или нет?

В буфете тонко пискнули фужеры. Страшно тикали часы.

-- Может, хватит в мочанку играть?! - закричал Пужатый, с силой всаживая папиросу в стол.

Илья Давидович дернулся, как от электрического удара, и отбежал к окну. Пужатый, откинув стул, поднялся и вышел из комнаты.

Кобот, широко открыв глаза, смотрел в пространство. Оч нувшись, он опрометью кинулся в коридор, надел пальто и вы бежал на улицу.

На улице все казалось кошмаром, дул долгий ветер из всех переулков, прохожие, как солдаты, ходили от одной оста новки автобуса к другой, фонари, машины... Спрятаться было негде.

Домой Илья решил вернуться только вечером.

Не раздеваясь, на цыпочках он прошел в свою комнату, разделся там и, совершив несколько кругов по комнате, высу нул голову в коридор. На кухне ожесточенно стукались стаканы и гремел голос Пужатого:

-- Да ведь враг он! Враг! Вражина натуральный! Что ты будешь делать? Я вижу, что враг, а прищучить не могу... Но погоди - увидишь ты Александра Пужатого! Он у меня не уйдет, не уйдет, сам себя выдаст!...

На следующий день Илья Давидович смалодушничал, не по шел домой совсем. Впервые за долгое время он ночевал не до ма. Попросился к приятелю, то есть к сослуживцу. Там было вроде и хорошо, поиграли в карты, поговорили о работе, а все

26

равно тяжело на непривычном месте, да и неудобно. Потом вместе поехали на работу, там как-то забываешься, очищаешь ся, все нерабочее время кажется коротким и малозначительным. После работы для окончательной разрядки Илья еще сходил в кино на "Версию полковника Зорина" и совсем спокойный отпра вился домой. Сколько можно, в конце-то концов, пугаться это го идиота милиционера! Нужно спокойно и насмешливо дать ему понять, какого дурака он валяет, еще лучше осадить бы его как следует, поставить на место... Нет, ну его к черту, не стоит.

Кобот вошел в квартиру, разделся (даже почистил пальто щеткой), не таясь, прошел к себе в комнату, где хладнокровно сел за стол с книгой "Заметки по истории современности". Почти тотчас же в комнату вошел Пужатый и расположился нап ротив Ильи. Илья Давидович оторвал глаза от книги, холодно посмотрел на Пужатого и снова погрузился в чтение. Милицио нер забарабанил пальцами по столу, едко глядя на читающего Кобота.

-- Книжечку читаем?

Илья продолжал смотреть в книгу.

-- А ну положить книгу! Смотреть на меня! - как никогда страшно закричал Пужатый, с силой хлопнув ладонью по столу. Все затрещало, книга упала на пол.

Коботу уже некуда было смотреть, и он со страданием взглянул на Пужатого. Тот сидел весь красный и тяжело дышал.

-- Александр Степанович, я думаю, пора, наконец... начал Илья.

-- Кобот, что вы делали сегодня ночью? - перебил его Пужатый.

-- Я... Что?... Спал... Ночевал...

-- Где? Адрес?

-- Да причем тут... На работе... То есть у сослужив ца...

-- Интересная у вас работа, я замечаю... Адрес, я спра шиваю!

Илья Давидович понял, что лучше не выламываться, а спо койно отвечать на вопросы, чтобы Пужатый перебесился, понял, что неправ и отстал. Однако адреса сослуживца действительно невозможно было вспомнить теперь, в таком лихорадочном сос тоянии.

-- Не помню точно сейчас. Я завтра могу показать, я завтра спросить могу.

-- Значит, где были ночью, не помним? Или, может быть, не хотим вспомнить?

Жилы на шее Пужатого надулись и мерцали. Он встал, оки нул комнату внимательным взглядом и, хлопнув дверью, вышел. Илья застонал, вскочил, стал метаться, подбежал к двери однако не совсем, чтобы не было вида, что он подслушивает, замер. Через некоторое время раздался звонок - пришел Васи лий, принес вермуту, плясал, напевал что-то восточное. Федор внушительно выговаривал ему, что портвейн пантейшнее верму та. Неожиданно раздался властный голос Пужатого: