Возвращение из рая - [31]

Доктор рванулся было ко мне, но я только прижал уши, показал ему один левый клык и тихохонько сказал:

— Вы, доктор, сейчас ко мне лучше не подходите. И пожалуйста, не пытайтесь меня задержать. Мне сейчас же нужно быть в Нью-Йорке!.. И я не потерплю никаких задержек. Ясно?!

— Возьми себя в лапы, дубина! — рявкнул на меня Сокс. — Через час ты вылетаешь в свой Нью-Йорк, где тебя будут встречать ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ!..

— И Шура...

— Я же сказал — ВСЕ!

— Кто его нашел, Билли? — слабым голосом спросил я у Клинтона.

— Лейтенант полиции Рут Истлейк.

— Она — сержант... — поправил я Клинтона. — Рядовой инспектор по работе с бухарскими евреями своего участка в Квинсе.

— Уже с девяти часов утра она — лейтенант, начальник всего этого отдела, — сказала Хиллари Клинтон.

— А Шурик еще в больнице? — спросил я. — У Маймонидеса?..

— Нет, Рут его забрала пока к себе, — сказала мне Челси. — Ты прилетишь в Нью-Йорк — все увидишь сам...

— А где этот говнюк Пилипенко?..

Рожи у президентской свиты стали такими, будто все они сейчас хряпнули по стакану неразбавленного уксуса и закусили незрелым лимоном без сахара.

Клинтон же рассмеялся, посмотрел на часы, что-то прикинул в уме и сказал мне:

— Я думаю, что он уже подлетает к Москве. У вас в России когда-то была очень неплохо налажена работа психиатрических лечебниц как исправительных учреждений. Думаю, что там еще осталось несколько толковых специалистов из бывших сотрудников. Наверное, они и займутся лечением этого... Как ты его назвал?

— Пилипенко...

— Плюнули и забыли. О’кей, Кыся?

— О’кей, Билли.

— До Нью-Йорка с тобой полетит Ларри Браун. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Нет, что вы, мистер Президент! — Мало-помалу я начал немного приходить в себя.

— И вообще с тобой летит куча народа, — подсказал мне Сокс. — Ты уж там постарайся выглядеть. Это я тебе по своему опыту...

* * *

Компаха была действительно великовата!

Я плохо помню обстановку внутри президентского вертолета. Голова у меня шла кругом, и ни о чем другом, кроме того, что через полтора часа я увижу ШУРУ, я и думать не мог...

Помню только, что внутри вертолет был очень большой и напоминал просторный уютный салон с мягкими креслами лицом друг к другу, со столиками, баром и еще с чем-то, что меня отнюдь не поразило в тот момент. Летел бы я сейчас просто на какую-нибудь загородную прогулку — я восхитился бы и еще чем-нибудь. А сейчас...

А сейчас я вел себя несколько необычно даже для самого себя: то я прижимался к Ларри Брауну и замирал, зажмурив глаза и обхватив голову лапами, то начинал нервно мотаться по салону, заскакивал к летчикам в кабину (мне это разрешили еще на земле...), вглядывался в серую пелену близкого неба, нервно крутил башкой, всматривался в сопровождающие нас два военных, как сказал Ларри, «пентагоновских», вертолета охраны, а потом снова выскакивал в салон и через каждые пять минут спрашивал у бедного Ларри Брауна — сколько нам осталось лететь до Нью-Йорка?..

Как меня и предупреждал Сокс, компания с нами летела большая. Газетные журналисты, телевизионные операторы, снимавшие нас для дневных и вечерних «Новостей», а один Телетип вел прямой репортаж о нашем полете на какой-то жутко мощный канал «Мирового Телевидения»!

Еще пара типов с микрофонами безостановочно молотили для радио — в «Детскую передачу», в «Досуг домашней хозяйки», в «Новости животного мира Америки» и почему-то в «Час ветерана»!..

Несли они чудовищную и беспардонную ахинею, были поразительно безграмотны и наглы, и если бы не Ларри Браун, вполне вероятно, что уж одному-то из них я бы обязательно вцепился в рожу! Так они меня достали!..

Правда, об этом меня еще на земле предупреждал Сокс, что такое может произойти и чтобы я постарался не обращать ни на что внимания...

... Помню, когда все Клинтоны провожали меня — вертолет сел тут же, у Белого дома, на одну маленькую часть из тех восемнадцати и семи десятых акра (кто бы мне объяснил, что это такое?), и мы с Соксом отошли в сторонку пописать.

На нервной почве на меня обрушились частые позывы, но несмотря на уверения Сокса, что в вертолете есть превосходный туалет, я, согласно своим принципам и многолетним привычкам, решил закончить все ЭТИ ДЕЛА перед вылетом, на земле.

Так вот, когда мы отошли к какому-то обычному деревцу и справили малую нужду, Сокс сказал:

— Кстати, ты знаешь, что это за дерево?

Мне в эту секунду было настолько на это наплевать, что я ему даже не ответил.

Хамство, конечно, с моей стороны, но и Сокс мог бы понять, что мне сейчас не до выяснения, что я обоссал напоследок в саду Белого дома.

Я всем своим существом был уже в Нью-Йорке, в глазах у меня уже стоял только ШУРА, где-то рядом в сознании маячили Тимурчик, Рут, мистер Борис Могилевский, детектив Джек Пински, Кот Хемфри, а на первом плане — ШУРА, ШУРА и ШУРА!..

А тут мне в душу грубо влезает Сокс и спрашивает, что за дерево мы обоссали?!

Однако мое молчание ни в коей мере не смутило Сокса, и он, подняв морду, оглядел окропленное нами дерево и со слегка фальшивым пафосом так задумчиво сказал:

— Это дерево посадил Айк...

Не отвечать на вторую фразу было бы вообще свинством, и я без всякого интереса спросил: