Возвращение из отпуска - [7]
- Документы. - На них смотрели стволы автоматов. Замирая, Лорд дрожащими пальцами вынул пресс-карту. Черноусый офицер мельком глянул на нее и тут же вернул, отстраняя журналиста. - Ваши! - Лорд в ужасе взглянул на своего спутника.
Легин совершенно спокойно, с вежливой улыбкой протянул офицеру пустую ладонь.
Лорд пошатнулся, живот его схватил противный холод.
Тут произошло нечто очень странное. Офицер без тени удивления взял с ладони Легина нечто невидимое и раскрыл.
Сержант заглянул ему через плечо, кивнул и почтительно выпрямился.
Офицер вернул Легину невидимое и очень вежливо козырнул.
- Извините, сударь. Просим не обижаться: чрезвычайное положение...
- Я понимаю, - совершенно спокойно ответил Легин, приятно улыбаясь и пряча невидимое во внутренний карман пиджака. - Все в порядке, инспектор.
- Еще раз извините. - Полицейские очень почтительно откозыряли и торопливо ушли в дверь пикета. Пластиковая дверца захлопнулась, полностью слившись со стеной.
Пораженный Лорд вытаращил было глаза и раскрыл было рот, набирая воздух для вопроса, но Легин быстро взял его под локоть и потащил вдоль панелей, тихо говоря:
- Улыбайтесь, дружище, улыбайтесь. Все хорошо, все нормально.
Похоже, он не хуже Лорда знал, где находится бар "Три семерки"; не давая журналисту опомниться, он протащил его по краю зала до первого же поворота, свернул под указатель "Пешеходные транспортеры Западных секторов" и тут же встал на эскалатор, который споро потянул их вниз, в сторону Центрального яруса.
Лорд с трудом удержал равновесие, едва не уронив чемоданчик. За прозрачными стенами трубы эскалатора змеились красные и зеленые трубы и кабели.
- Легин, что это было? - выговорил наконец Лорд.
- Гипноз, - ответил Легин. Справа за стеклом сквозь паутину кабелей и труб замелькал залитый ярким светом простор Центра. - Обыкновенный гипноз.
- А почему я не видел того, что вы ему дали?
- А потому что вас я под контроль не брал.
Ошеломленный журналист закрутил головой.
- Невероятно.
- Да что вы, Йон. Это же детский фокус.
- Нет, невероятно. И что же вы ему показали?
- А я не знаю, - улыбнулся Легин. - Он увидел что- то значительное для себя. А что именно - я не знаю.
- Что, вы и через паспортный контроль так прошли?
- Да, - признался Легин.
- Потрясающе.
- Перестаньте, Йон. Меня этому на первом курсе учили.
Эскалатор вырвался из паутины труб и в сверкающей оболочке заскользил, снижаясь, над Центром - гигантским, не меньше Главного зала ожидания, пространством, где собраны были тысячи магазинов, магазинчиков, универмагов и супермаркетов, виртотеатров, дискотек, концертных и спортивных залов - словом, всего, что только могло служить к увеселению приезжего или же праздного портмена, а главным образом - к опустошению его кошелька.
Бар "Три семерки" находился прямо у выхода с двух разных эскалаторов и, видимо, поэтому всегда был полупуст: богатые бездельники искали места помоднее, а разного рода галактическим бродягам он казался слишком приличным.
Они сели у стеклянной стены, откуда видно было ближайшие кварталы Центра. Прямо напротив них сверкали неоновые переливающиеся огни какого-то варьете.
Подошел хмурый, смурной с утра официант.
- Что господам угодно?
- А чего-нибудь, - с великолепной портменской небрежностью откинулся в кресле Лорд. - С утреца хорошо бы пивка, верно?
Легин согласно кивнул:
- Какое у вас пиво, братец?
- Земной будвайзер, земной гиннес, из земных светлых - хайникен, - хмуро забормотал официант. - Наши: кронос, паритет, паритет светлый, сантори-порт...
- А-ххха, - перебил его Легин, и изумленный Лорд уставился на него: Таук заговорил, как истинный портмен, проводящий всю жизнь между Центром и Субурбией - протяжно и мягко. Никто бы не заподозрил, что Йон еще минуту назад слышал его острое, по-земному твердое произношение. - Принесите-ка нам по паре будвайзера, дружище. И сами выпейте кружечку за наш счет. И, если можно, рыбки там какой-нибудь...
- Будет сделано, - повеселевший официант умчался.
- Ну, вы даете, - восхитился Лорд. - Вы говорите, будто родились в Космопорте.
Легин засмеялся.
- А я и родился в Космопорте, Йон. Забыли?
- Тьфу, забыл, - смутился журналист. - Да-с. На старуху бывает проруха, а на Лорда склероз.
Легин взглянул за стекло. Обычно в это время - было около одиннадцати утра - улицы Центра начинали оживать, заполняясь сотнями туристов. Даже если сделать поправку на будний день, сегодня улицы были необычно пусты.
Еще бы: семьдесят пять процентов из ежедневных полутора миллионов туристов прибывает в Космопорт с планет Конфедерации.
Сейчас же все эти люди были лишены возможности передвигаться - проще сказать, интернированы.
А тем, кто прибывал в столицу с имперских планет, вряд ли так уж хотелось развлекаться в этот день.
В воздухе висело тягостное недоумение.
Столетия сосуществования. Столетия! Миллионы имперских подданных работали в Конфедерации, сотни тысяч учились. Многие едва ли не всю жизнь жили, скажем, в Солнечной системе, не меняя гражданства. Точно так же миллионы конфедератов жили и работали в Космопорте и на планетах Империи.
В последние столетия в Конфедерации практически невозможно было найти систематических проявлений антиимперских настроений. Об Империи можно было сказать почти то же. Разница заключалась в том, что нравы Конфедерации позволяли публиковать в газетах карикатуры и на Президента Галактического совета, и на Пантократора; в Империи если уж кто и шаржировался, то только не Пантократор.
Эта дилогия - "Тебе, Победа!" и "Победа ускользает" - центральный текст большого цикла, где рассматривается мир двух галактических сверхдержав, Империи Галактика и Конфедерации Человечеств. В отличие от повестей "Провал резидентуры" и "Возвращение из отпуска", персонажам дилогии не приходится так уж впрямую сталкиваться с враждебной человечествам (да, слово "человечество" употребляется в этом мире во множественном числе!) некробиотикой давно низвергнутого Хозяина, но многие люди, как выясняется, отлично справляются с весьма неприглядными делами и без давящей поддержки мрачной тени Врага.
«Дик встал и показал рукой влево, где к залитым солнцем полям у горизонта все так же прижималась, угрожающе нависнув, пирамидальная страшная туча, вокруг которой, казалось, солнечный свет замирал от робости.– Нам туда, к черной цитадели. Мы все слышали про преступление, а я слышал еще и про преступника.– Я тоже, – сказал Ланселот. – Хозяин цитадели. Мы идем против него. Хотя, как мне кажется, мы все пока еще в здравом уме и твердой памяти».
Сначала эта была повесть из цикла о Легине Тауке, специалисте по борьбе с некробиотикой Астрогренадерской службы Конфедерации Человечеств. Потом я объединил три повести о Легине в один роман, вышедший под названием "Особый специалист". Но внутри романа "Провал резидентуры" стоял особняком - прежде всего из-за чисто технического литературного приема, с использованием которого он написан (думаю, всякий внимательный читатель обнаружит этот прием уже на первых страницах). Так что я решил, что "Провал резидентуры" вполне может жить как самостоятельно, так и в составе романа.
Эта книга - не просто продолжение книги "Тебе, Победа!": вдвоем эти две книги составляют неразрывное целое, две части одной дилогии, или даже - не побоюсь этого слова - два тома одного романа. В этой книге читатель найдет ответы на многие вопросы, повисшие в воздухе после того, как была перевернута последняя страница романа "Тебе, Победа!". Встреча на Телеме, назначенная Йоном Лордом и Легином Тауком (кстати, отвечаю на много раз заданный еще после "Особого специалиста" вопрос: Легин Таук произносится с ударением на первые слоги имени и фамилии!), состоится, только не тогда и не так, как они планировали.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две расы с разных планет Солнечной системы наконец-то нашли друг друга…Лауреат конкурса «Кубок Брэдбери» в номинации «Космическая фантастика».
Будущее. Катя летит вместе с мужем на планету Астерион работать в заповеднике лесничим, чтобы оставаться рядом с ним. Но быть рядом и быть вместе — это не одно и то же. Ведь между супругами уже давно выросла стена непонимания и взаимных обид. Можно ли вокресить любовь, от которой почти ничего не осталось, и стоит ли это делать?
Великая Галактическая Война, как оказалось, оказала сильное влияние на последующую жизнь в Галактической Империи. Из тени вышли активно действовать крупные политические организации. Но самой опасной и наводящей страх на весь мир организацией стал Орден Белкраина, целью которого является подчинение всей Империи и убийство Антареса Драко. Смогут ли Викрон, Дэмиан и их друзья победить нависшую угрозу или их уже ничто не остановит?
В конце 22 века Кендис решает оставить перенаселенную Землю и отправляется в космическое путешествие вместе со своим другом Крисом, в которого безответно влюблена. Они попадают на первую планету их тура — Тимор. Это снежный и страшный мир, в котором водятся гигантские волки, а в небе висит черная сфера неизвестного происхождения. Кендис и Крис пытаются освоиться с жизнью на планете и вовлекаются в страшные события: кто-то убивает ученых, поглощая всю плоть и оставляя лишь кости и кровь… Герои оказываются в центре войны между одушевленной энергией и материей.
Альфред Ван Вогт Вып. 7. (Англо-американская фантастика XX века). В сборник вошли повести «Цель», «Процесс», «Репликаторы», «Миссия к звездам», а также рассказы: «Дорогой друг», «Ультра-человек», «Первый марсианин», «Вид шестой: робот-чудовище Заключительный приказ», «Вид седьмой: электронное чудовище Нечто», «Звездный святой», «„Завершение“», «Коо-о-о-о-о-о-т!», «Таймер».