Возвращение - [33]
— Я в твои дела лезть не хочу, — предостерегающе поднял руку собеседник. Да и ты поменьше с чужими болтай. Мало знаешь, на допросе легче… Что, да как, меня не касается. Только вижу, серьезное дело ты задумал, да вот не угадал… Лоханулся в чем-то.
— Да какие там тайны, — отмахнулся Георгий. Ему отчего-то захотелось поделиться своими бедами с этим незнакомым, по сути, человеком, чуть похожим на актера, сыгравшего в старом фильме про войну, одессита по имени Костя. Как его, Бернес. Точно. Изумился мимоходом Георгий, вглядевшись в сидящего напротив него человека. Такой же непокорный светлый чубчик, только рыжий. Открытая, на удивление располагающая к себе, улыбка. И даже голос. Чуть хрипловатый, насмешливый.
— Все одно на одно наложилось… А тут этот, из джипа, ни с того ни с сего накинулся. Ну, чего мне делать было, если он мне кулаком в глаз целит. А портфель на автомате схватил. Сам не ожидал… — однако ограничился он лишь кратким пересказом последних событий.
Естественно, Георгий ни словом не обмолвился про обидчиков, устроивших стрельбу в сельском доме. Сказал только, что болел, мол, тяжело. Еще про сгоревший в селе дом вспомнил. Про мать…
По лицу слушателя видно было: даже то, что поведал Георгий про свою непутевую жизнь, вызвало у того живой интерес и участие.
— Чего не сказал, твое, — подвел итог Мельник, когда Георгий окончил рассказ.
Он кивнул на стопки: — Давай матерей наших помянем.
Выпили не чокаясь. Михаил крякнул, втянул носом воздух и потянулся за папиросой: — Ничего, если закурю? На легкое не повлияет?
Георгий лишь дернул уголком губ: — Если возьмут меня, то в камере, так понимаю, никто спрашивать не станет… Кури, чего уж там.
Михаил глубоко затянулся терпким дымом: — Про мать-то неспроста сказал, — наконец произнес он изменившимся голосом. — Про то, за что на зону попал, все, кого ни спроси, говорят, случайно, или по ошибке, там… Я честно скажу, за дело мне пятерик впаяли. Первый. Потом еще три добавили, но это уже другая песня. А первый срок — законно получил.
Он вдруг замолчал, подумал, однако, махнул рукой: — Чего уж там, сколько в себе ни таи, а поделиться с кем-нибудь тянет.
— В двадцать пять я сел, — продолжил Мельник неторопливый рассказ. — Врать смысла нет никакого. За все сполна рассчитался, от звонка до звонка.
— Работал на заводе. Слесарил. После армии устроился, через год на четвертый разряд сдал, еще через два — на пятый. В институт поступил, на заочный… Да и жил в этой вот квартире, с матерью. Все вроде нормально было, даже жениться подумывал. Была одна девчушка на примете. А тут мать заболела. Сильно. Нужно операцию делать. А за все про все врачи в клинике полста лимонов заломили. Тогда, в начале девяностых, если помнишь, миллионы были. А как такие деньги собрать? Мне на заводе с премией больше трех и не платили. И то с задержкой месяца на два, а то и три. Побегал я, потыркался, решил в заводоуправление сходить, ссуду попросить.
— И главное, выслушал меня главный… вернее, генеральный. С участием, кофе угостил. Заверил, все будет хорошо. Даже заявление помог написать, и не на займ, а на материальную помощь. Твердо заверил, что все будет.
— Я прямо взлетел. Домой прибежал, мать обрадовал. Неделя прошла, тихо, вторая. Мать молчит, да я понимаю, тяжело ей. Но сдержался. Выждал еще семь дней, а после отправился в бухгалтерию. Как, мол, там мое заявление.
— Оттуда в Приемную. А секретарша, сучка, пальчиками листки поковыряла и говорит: "Отказано вам, в связи с отсутствием финансовых средств. Странно, что, дескать, не сказали".
Михаил выпил, но даже не стал закусывать. Он только вытряхнул из мятой пачки новую папиросу: — Психанул, конечно. Дверью врезал так, что штукатурка полетела. Иду назад в цех, руки трясутся, в глазах туман от злости. И тут вижу — дверь в кассу приоткрыта. Оглянулся, никого, кассирша, видно, в расчетный отдел выскочила, да заболталась. Я бочком, бочком, голову за стойку просунул, а там в сейфе стопками деньги… Ну, прикинул, сколько в пачке будет, и пять штук вытянул. По карманам рассовал, и ноги. До конца дня доработал, бегом домой. Мать обрадовать. А вечером меня и взяли. Вот в эту дверь позвонили, и мордой в пол. А после КПЗ, суд, и привет, на север.
— Там, в кассе, видеокамера оказалась… Так что быстро обернули. Это после сообразил, что у кассирши я эти деньги утащил… Баба на суде мне в лицо орала. Мол, супостат. А я разве думал… — рассказчик поморщился. — Ладно, проехали.
— Ну а добавили за что? — попробовал отвлечь Михаила слушатель.
— Тут вовсе судьба, видно, распорядилась, — Мельник сощурился, припоминая. — Директор наш, как после выяснилось, зарплату не потому, что не мог, задерживал. Он, тварь, нас на акции крутил. Чтобы народ вконец обнищал, да бумажки эти ему продал. Ну, не лично ему. Там в управе сидел пенек какой-то скупал. Не для себя, конечно. А через два года… я к тому времени на УДО потихоньку готовиться начал, с новой партией в лагерь, этот с завода, главный, прибыл. Взяли его на каких-то маклях с Казначейскими бумагами. Я ему сперва ни слова не сказал. Бог с ним, думаю.
Как могли бы повернуться события истории нашего страны, пойди в те августовские дни все не так, как задумывали алчные кукловоды? И был-ли у вообще другой способ пройти это испытание с меньшими потерями для всех нас, обычных граждан своего Отечества…
Ей восемнадцать, ему сорок… Казалось-бы, что может связывать начинающую певицу из далекой провинции и капитана Российского спецназа? Тем более, что онидаже не знают о существовании друг друга… Однако им предстоит вместе пройти через многое, и стать другими.
* Аннотация:Раньше, когда греко-римская борьба у нас называлась классической такое прозвище носили борцы этого стиля.
Жила актриса. Все у нее было: Молодость, красота, работа, муж… Все изменилось в одно мгновение. Рухнула и развалилась на тысячи осколков прежняя, спокойная жизнь. Судьба любит устраивать подобные, не всегда приятные сюрпризы… И вот уже перед ней новая сцена, где идет совсем другая пьеса.
«Китобои» — это не десяток угрюмых парней в противогазах, это нормальная ОПГ со своей структурой, интригами и конфликтами. И снабженцами, да. Как и в каком составе принималось непростое решение об убийстве императрицы Джессамины Колдуин, и что из этого в конце концов вышло — ниже. (Фанфик по игре «Dishonored»).
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.