Возвращение Иржи Скалы - [60]
— Партия учит нас воспитывать людей, по-моему, это ясно, — продолжал инструктор, заскорузлыми пальцами металлиста разминая сигарету. — Учит воспитывать их на ошибках. Путем последовательной и повседневной критики. Втихую подобрать материал о ком-то и выложить его, когда надо избавиться от человека, — это, товарищи, приемчики буржуазных политиканов типа Швеглы и Бенеша. Наша партия такие методы отвергает. Это ясно и на примере Роберта Шика. Если у тебя есть какие-нибудь материалы о недостатках в этой партийной организации или доказательства моей плохой работы, выкладывай их, товарищ, здесь, прямо!
Инструктор спокойно закуривает сигарету и беглым взглядом обводит присутствующих. Все как-то приободрились, только Доудера нервно грызет ногти. «К кому же присоединиться? — встревоженно думает он. — Этот тип с золотым зубом опасен, — что, если у него есть материальчик и на меня? Выложит сейчас, здесь, при всех, что тогда? Все накинутся на меня, уж конечно, накинутся, Скала первый…» Доудера косится на представителя комиссии партийного контроля и чувствует, как по спине бегут мурашки.
Но вот снова говорит майор Скала. Он начинает тихим голосом, даже не попросив слова у председателя. Скала рассказывает, что сегодня, до начала этого заседания, ему звонил отец. Старик перепуган: вчера вечером у них в деревне какие-то люди расспрашивали коммунистов об Иржи Скале, диктовали машинистке протоколы показаний. Разумеется, старый учитель разволновался, особенно после того, как сын не явился ночевать… Скала на минуту замолкает, потом добавляет тихо:
— Родители боялись, что и я…
— Арестован? Говори, не стесняйся, — подбадривает его инструктор, в упор глядя на человека с золотым зубом.
— Да, мы расследовали… разумеется… это наше право, — говорит тот уже далеко не с таким апломбом, как прежде.
— И обязанность, — спокойно добавляет инструктор. — Вопрос только в том, не следовало ли сперва поговорить с товарищем Скалой, а потом проверять его показания. И даже, может быть, в его присутствии. Сядь, сядь на место! — говорит он вскочившему Кшанде. — Ведь вы партийные товарищи, а не враги. Впрочем, я не настаиваю и не собираюсь вмешиваться в твою работу.
Человек с золотым зубом снова садится, с мученическим видом поджав губы.
— Ну, а ты что хочешь сказать? — обращается инструктор к лейтенанту из Восточного корпуса армии, который тянет руку, прося слова.
— Кто ведет собрание: ты или председатель? — срывается Кшанда.
— Верно! — добродушно кивает инструктор. — Как-то нечетко пошло наше собрание. Извини, — с улыбкой поворачивается он к председателю.
— В чем, собственно, дело? — спокойным звучным голосом начинает красивый лейтенант. — Секретарь крайкома Шик выдвинул майора Скалу на должность адъютанта. Вернее, командующий выбрал его и утвердил в Праге по предложению Шика. Допускаю, что Шик составил ему протекцию. Но спрашиваю всех вас: проявил себя Скала за все это время карьеристом? Нет! В партию он вступил через два года, только когда сам разобрался во всем. Но, еще будучи беспартийным, он вместе с нами, коммунистами, боролся за выполнение Кошицкой программы, которую тут саботировали. Да, товарищи, саботировали, говорю это с полной ответственностью. Скажу больше: саботировали и са-бо-ти-ру-ют! Вот так, товарищ Кшанда!
— Это к делу не относится, — вяло возражает человек с золотым зубом.
— Относится! — не уступает лейтенант. — Относится, — повторяет он, — потому что мы, коммунисты, только теперь сможем по-настоящему вскрыть этот саботаж. Нетрудно будет выявить пособников генерала в этом деле. Но Скала, во всяком случае, не был среди них, это ясно уже сейчас.
— Товарищ председатель, требую, чтобы прения шли по повестке дня, а не на другие темы! — протестует Кшанда.
— Пожалуйста, — кивает оратор, прежде чем председатель успел вмешаться. — Так, значит, по повестке дня. О Скале. Обе проверки показали, что товарищ Скала — честный коммунист, всегда стремившийся к правде. К нашей партийной правде. Ради этой правды он отказался от дружбы с Шиком, потерял благосклонность генерала, разошелся с женой. Я, товарищи, уверен, что, не будь разоблачен Шик, майора Скалу рано или поздно сняли бы с должности и, быть может, даже поставили бы вопрос об исключении его из партии. — Лейтенант помолчал и тихо добавил. — Совершенно так же, как сейчас!
Настала такая тишина, что было слышно, как кто-то нервно чиркает спичкой. Это капитан Нигрин дрожащей рукой закуривает сигарету.
— Задумайтесь над этим, товарищи, — помолчав, продолжает лейтенант. — Не в том дело, останется ли Скала адъютантом командующего. Из-за этого он плакать не будет, и это дело нового командующего. Но нельзя обижать честного коммуниста, вот что главное. И потому я думаю, мы должны сейчас сказать, что Скала — хороший партиец и честный человек, что, собственно, одно и то же.
— А каковы твои лично отношения с майором Скалой, товарищ? — язвительно осведомился Кшанда, сверкнув золотым зубом.
Лейтенант прищурился и усмехнулся с независимым видом.
— Вижу, ты не признаешь лозунга Готвальда «проверять, но доверять». Так вот, со Скалой мы только товарищи по парторганизации и не больше. Так-то, товарищ Кшанда.
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.