Возвращение Иржи Скалы - [51]
— А знаешь ты вообще, кто у нас в руководстве? Какую борьбу прошли эти люди за долгие годы от зарождения и первых шагов партии до февральской победы? Сколько сорняков им пришлось терпеливо выполоть за все эти годы?
Крайтл встал и взволнованно заходил по комнате. У него смешной вид: в нижнем белье, без сорочки, жилистые ноги оставляют следы на пыльном крашеном полу. И все же Иржи с трудом удерживается, чтобы не вскочить с постели и не обнять его, так близок стал ему этот человек.
— Разоблачить! — уже спокойнее ворчит Крайтл. — Легко сказать — разоблачить. А ты думал о том, сколько сил стоило Ленину разоблачить врагов, мешавших идти вперед?
«Почитайте Ленина», — снова вспоминаются Иржи Наташины слова, и его дрожащие губы складываются в виноватую улыбку.
— Ну, не сердись… — вот все, что он может сказать.
Глава шестая
Зал совещаний штаба округа тонет в облаках табачного дыма. Идет партийная проверка. За длинным столом, во главе с председателем капитаном Нигриным — партийный комитет и инструкторы крайкома.
А перед ними как на иголках сидит он, майор Иржи Скала. Секретарь комитета ротмистр Палчак монотонным голосом читает личное дело и протокол проверки, проведенной в парторганизации по месту жительства. О майоре говорится только в превосходной степени. Герой. Сражался в рядах Советской Армии. Вступил в партию после февраля 1948 года, но и раньше проявлял себя как сознательный, прогрессивный офицер. Жена — активный член партии, работает в аппарате крайкома. Семейные отношения наилучшие. Работает самоотверженно. Считать проверенным единогласно.
Скала сидит, пристально глядя на зеленое сукно, которым покрыт стол, и вспоминает тот вечер. Лавчонка, еле освещенная слабой электрической лампочкой, засиженной мухами. Февральский переворот выгнал отсюда какого-то спекулянта; тот вывез из магазинчика все, что можно, оставив только ящики и грязную лампочку. Активисты партийной организации принесли сюда расшатанный стол и какие-то ломаные стулья. Председательствует пухлый человек — говорят, после февраля он работает плановиком на мебельной фабрике и мечтает стать ее директором. Лысый пенсионер, секретарь парторганизации, изо всех сил старается придать своему веселому, добродушному лицу солидное выражение. Он вертится на стуле, хмурится и смотрит в рот председателю, чтобы не упустить ни словечка для протокола. Скала знает его очень мало — видел только на общих собраниях, он их аккуратно посещает, с тех пор как вступил в партию.
Председатель зачитывает краткую автобиографию Скалы; старая дева, сидящая неподалеку, растроганно шмыгая носом, говорит соседке:
— До чего ж интересно ходить на эти проверки. Просто не верится, сколько иной человек вытерпел…
Привратник из соседнего дома нетерпеливо помахивает двумя пальцами, словно школьный зубрила, который никак не дождется, когда его вызовут к доске.
— Я знаю товарища майора Скалу, знаю и товарищ Скалову, — начинает он. — Примерная семья коммунистов. Оба одними из первых подписали Воззвание в защиту мира, участвовали в майской демонстрации. Да что там много говорить — порядочные люди и вообще… Словом, как квартальный уполномоченный, предлагаю считать проверенным.
Пухлый председатель снисходительно спрашивает:
— Товарищ майор, хотите что-нибудь добавить?
Скала встает и, глядя сквозь завесу табачного дыма на блестящую лысину секретаря, склоненную над протоколом, в крохотные, заплывшие жиром глазки председателя, беззвучно шевелит губами.
— Тронут? Понимаю. В эту волнующую минуту раскрываются сердца, и мы все чувствуем одно и то же. Есть предложение товарища квартального уполномоченного: считать майора Скалу прошедшим проверку. Кто за, товарищи? Спасибо. Единогласно. Поздравляю, товарищ майор!
Майор Скала жмет потную пухлую руку председателя, и ему становится грустно. Значит, это и есть проверка? Проверка выявит бездельников в заводских организациях, которые в февральские дни переметнулись от Савлов к Павлам, а дома барствуют по-прежнему, это правда. Но этого мало! Это обидно мало! А что делать с пронырливыми обывателями, которые держат нос по ветру? Они воспользуются добродушием неопытных людей и пролезут… Пролезут?
Красное от волнения рябое лицо Тоника Крайтла внезапно возникает перед глазами Скалы, в ушах звучит громкий голос: «Они погорят, как каштаны на горячей плите! Все до единого!»
И Скала жмет потную пухлую руку.
Ротмистр Палчак кончил чтение и вопросительно смотрит сначала на председателя, потом на Скалу.
Словно издалека до Скалы доносится голос капитана Нигрина:
— Товарищи, мы заслушали анкетные данные… Есть ли вопросы, дополнения, замечания?
Инструктор крайкома, сухощавый, длинный, косоглазый человек, с жидкими косицами волос, поднимает руку и спрашивает:
— Не может ли товарищ майор сказать нам, почему он вступил в партию только после февральской победы? Мы знаем, что его жена после освобождения одна из первых нашла путь в партию. Мы знаем, что товарищ майор сражался в рядах Советской Армии и был награжден за это. Почему он так долго думал?
Майор Скала встает. Он тяжело опирается о стол внезапно одеревеневшими руками. Это ставленник Роберта? Ловушка? Иржи хочется убежать отсюда, но ноги его не слушаются, язык заплетается, в голове пусто. Действительно, почему же он так долго думал?
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.