Возвращение, или Свободу попугаям! - [9]

— Эй, Гиз, — прервала я его, чуть придержав Дэлькора Протянула руку и ухватила повод коня новоиспеченного телохранителя. Лошадка зыркнула на меня не слишком доброжелательно, но, уважая авторитет эльфийского жеребца, его всадницу тяпать за грабки не стала. — Чего я тебе такого злодейского сделала, что бы ерничаешь без перерыва на обед? Заладил как попугай "почтенная магева, почтенная магева". Не я тебе задание на отстрел магев давала, не я тебя с должности снимала, лишив возможности и дальше народ на тот свет профессионально отправлять. Я понимаю, отстранение от любимого дела, возведенного в ранг искусства, неприятно, но ведь это не конец света. Жизнь продолжается, может, ты себе какое-то другое занятие по душе сыщешь. Охранять бывает иногда куда труднее, чем убивать, а что скучно со мной не бывает, ты и сам знаешь.

— Прости, Оса, ты права во многом, — мужчина извинился искренне, улыбнулся не прежней ядовито-ироничной, а нормальной пусть и грустной улыбкой и, переиначивая некогда слышанные от меня стихи, сказал: — Винить тебя мне не в чем, свои меч, щит, путь я выбирал сам, и они мне нравились. Теперь придется привыкать к новым.

— Все к лучшему в этом лучшем из миров! — подбодрила я телохранителя цитатой.

— Какой из миров ты имеешь в виду, магева? — выгнул бровь Гиз.

— Не будем размениваться на частности, я вообще о Вселенной говорю! — широким жестом объявила я, отпустив повод Гизовой лошади, и велела: — Улыбайся, а то в ответ на вечно хмурую рожу мир тебе такой кукиш скрутит, что враз найдется повод скорбеть не по-детски! Так как насчет сильфов, может, знаешь чего?

— О сильфах и их магии мало известно, Оса, — не стал ломаться мужчина. — О трансформации юного сильфа в создание живой магии, творящее волшебство лишь взмахом крыл, еще меньше. Я не маг, даже вижу-то его только благодаря амулету.

— Ага, значит, технической поддержки тебя не лишили? — встряла я.

— Мне позволили оставить некоторое количество предметов, способных оказать помощь на службе тебе, — согласился Гиз. — А про сильфов я слышал только, что пыльца на их крыльях должна созреть, чтобы обратиться в магию. А потом, думаю, этой магии тоже надо учиться, так же как нам письму или счету.

— Вывод логичный, — подумав, согласилась я и пожалела вслух: — Плохо, у Кейра такого амулета, как у тебя нет.

— Я могу отдать ему свой, если прикажешь, — отозвался киллер.

— Гиз я тебя сейчас пну! — зловеще пригрозила я.

— Как будет угодно почтенной магеве, — покорно склонил голову мужчина, но я успела увидеть на его лице ерническую ухмылочку. Он меня дразнил!!!

— А вот и не пну! — тут же царственно закапризничала я и хихикнула: — Передумала! А насчет амулета, чего-нибудь придумаем, то, что один человек сотворил, другой не только завсегда разломать сумеет, но и повторить тоже!

— С "разломать" проще, — авторитетно поддержал беседу Кейр.

— Кто бы спорил, — согласилась я, вспоминая поучительную историю своей страны и развалины Тени Ручья. — Впрочем, мы пойдем более трудным путем и ничего ломать не будем, ну, пожалуй, кроме кустов, потому что летать, подобно сильфам, пока не навострились, а в Мидан добраться надо. Для начала попробую Фаля в чувство привести.

Просто трясти и будить малыша мне не хотелось, если он действительно устал бедолага, то ему надо помочь отдохнуть. Может, стоило просто дать сильфу отоспаться, но уж больно стосковалась я по звонкому голоску непоседливого малютки.

Перебрав мысленно подходящие руны, я остановилась на четырех и, шепча их названия УРУС, СОУЛУ, ВЕРКАНА, ЙЕР, принялась чертить пальцем над дрыхнущим без задних лап Фалем. Тонкая фигурка удивительного создания, живая, дышащая и одновременно кажущаяся статуэткой бледного, будто светящегося изнутри янтаря покоилась в облаке длинных рыжих волос и пары разметавшихся радужных крыльев. По мере того, как руны Силы, Энергии, Роста и Урожая, пробужденные к жизни моим призывом, обретали жизнь и силу, сливаясь воедино, Фаля все явственнее окружала оболочка, сияющая, как маленькое личное солнышко.

— Хочешь сделать из сильфа фонарик? — полюбопытствовал Гиз, ничуть не смущенный моим "сильным колдунством". Между прочим, мужчина четко уловил момент, когда я перестала творить магию и можно было говорить, не рискуя огрести по полной программе за сказанное под руку в ответственный момент. Наверное, благодаря своему амулету свежеиспеченный телохранитель видел многое, недоступное обычному зрению. А может, это я после вынужденного перерыва, дорвавшись до магии, действовала с избытком внешних эффектов. Впрочем, проверять времени не было, шарик яркого света словно влился в тело и крылышки сильфа, он потянулся по кошачьи, распахнул невероятные изумрудные глаза и радостно завопил:

— Оса!

Взметнувшись вверх маленькой ракетой, Фаль спикировал мне на плечо и так крепко вцепился крохотными ручонками в шею, что будь мой дружок чуть крупнее, одной магевой в мире стало бы меньше. И эпитафией на могильной плите стала бы надпись "Она умерла от чужой радости".

— Я так скучал! Так скучал, когда ты исчезла! Я даже плакал! А ты скучала обо мне? — затараторил сильф, усевшись на моем плече поудобнее, но ладошек от шеи не отнял, будто опасался, стоит выпустить меня из рук и непутевая магева опять испарится.