Возвращение герцога - [24]

Последние несколько лет у него не было времени общаться с женщинами, но любая из тех, кого он удостаивал своим вниманием, с готовностью бросалась в его объятия, что весьма ему льстило.

Однако его романы длились недолго, ибо Шеридан находил свою работу более интересной.

Даже в те немногие часы, когда им удавалось воспламенить его, он не переставал цинично размышлять, что пламя любви скоро потухнет и не может сравниться с тем удовлетворением, которое доставляла ему работа.

Когда ужин подошел к концу (миссис Берд, к счастью, не поняла, что герцог на этот раз не уделил должного внимания ее кулинарному мастерству), он, не спеша, вернулся в кабинет.

Айлин все не было, и Шеридан, невольно оценив вазы с цветами, отметил, что девушка внесла свой вклад в сохранение накопленных в Доме сокровищ.

Кроме портретов предков, здесь были миниатюры семьи Бери, в том числе и довольно ценные, которые висели по обеим сторонам камина.

На самом камине стояли изящные вазы севрского фарфора.

Золотая чернильница была изготовлена искусным мастером во времена правления Карла Второго, а каминные часы, со стрелками, усыпанными драгоценными камнями, вероятно, прибыли из самого Версаля.

Эта красота была обречена!

Шеридан выходил из себя: именно тогда, когда он намеревался заставить Айлин понять, что он не отступит от своего решения, рядом с ним не было ни души.

С раздражением он опустился в одно из больших кожаных кресел и враждебно уставился на портрет второго герцога.

— Да! Ты герой! — язвительно усмехнулся он. — Но ни один из Бери никогда не забудет меня!

Он предпочел бы сказать это живому Бери и даже подумал, не собрать ли ему их всех здесь, прежде чем навеки похоронить имение?

Он бы высказал им все, что думает о них, и насладился бы зрелищем их слез и унижения.

Но тут же герцог понял, что без помощи Айлин ему не собрать вместе всех Бери.

— Черт побери эту девчонку! — произнес он вслух. — Почему она исчезла в тот момент, когда нужна мне?

Уже стемнело, и герцог решил, что Айлин, вернувшись с прогулки, сразу ушла в свою комнату, чтобы не попасться ему на глаза.

Он собрался было послать за ней Сингха или горничную, если та окажется поблизости, но вовремя сообразил, что, если Айлин откажется прийти, — а это весьма вероятно, — он будет выглядеть глупо.

Поэтому Шеридан так и сидел в одиночестве, почти физически ощущая, что предки смотрят на него с той же ненавистью, какую испытывал к ним он.

Только к полуночи, почувствовав немоту во всем теле и легкий озноб, герцог встал с кресла, задул свечи, медленно прошел через холл и поднялся наверх к себе в спальню.

В доме было тихо. Шеридан сказал Сингху, чтобы тот не ждал его. Его слуга и так устал за день, помогая супругам Берд.

— Здесь совсем некому помочь тебе, Сингх? — спросил герцог днем, увидев, что тот подметает пол.

— Некому, мастер. Горничная совсем старая, остальные есть заняты.

Помогая герцогу переодеться, Сингх приговаривал:

— Такой хороший дом, мастер! Очень большой, как дом вице-короля, но нужно много слуги! Много, много слуги!

— Я согласен с тобой, Сингх.

— Слуги открывают комнаты для больших приемов! — удовлетворенно заметил Сингх.

Герцог собрался было сказать ему, что вовсе не собирается устраивать приемы, но подумал, что Сингх может передать его слова старикам Берд, а это их очень огорчит.

Миссис Берд превосходно готовила, и он не испытывал желания обижать ее. К тому же он представил, как старый дворецкий спрашивает, куда же им деваться, когда их выгонят из дома.

— Это не мое дело, — сам себе сказал герцог. — Меня не заставят волноваться за этих людей, которые, к тому же, уже слишком стары, чтобы работать.

Его губы скривились в усмешке, когда он представил, как Айлин требует выплаты пенсии им, Джейкобсу, садовнику и, Бог знает, кому еще.

«Чем быстрее я избавлюсь от этого кошмара, тем лучше!» — хмурясь подумал он. Сингх, привыкший улавливать малейшие перемены в настроении хозяина, смотрел на него с тревогой.

Сейчас пышная обстановка спальни раздражала Шеридана. Он поспешил раздеться, задул свечи и лег.

Вскоре ему приснилось, что его обступили все предки, какие когда-то тоже спали на этой огромной кровати с пологом, и он почему-то вынужден защищаться и в чем-то оправдываться.

— Пришло время развеять миф о непобедимости рода Бери! — говорил он им.

В ответ они говорили что-то, он не мог возразить и чувствовал резонность их доводов.

Герцог ворочался с боку на бок, но сон все не шел к нему, и, не в силах выдержать это сражение с призраками прошлого, Шеридан встал с кровати.

Раздвинув занавеси, он увидел парк и озеро, залитые лунным светом, и подумал, что до сих пор не замечал, как прекрасны эти края.

Чувствуя непонятное волнение, Шеридан решил поехать покататься верхом.

Ему казалось, что скачка избавит его и от преследования голосов из прошлого, и от неясного предчувствия, что его планам мести не суждено сбыться.

Одевшись, герцог спустился по лестнице и вышел через главный вход.

Лунный свет тихо струился сквозь высокие окна с гербами рода Бери, выложенными цветной мозаикой. Причудливые узоры ложились на пол.

Луна освещала и старые флаги, что когда-то были отвоеваны в сражениях, а теперь висели по обе стороны огромного мраморного камина.