Возвращение Фабрицио - [46]

На следующий день под небом серым как мрамор старая дама и юная девушка, беседуя, прогуливались рука об руку в саду вдоль вереницы лип. Старая дама с аристократическими манерами и вторая — уже не девушка, но еще и не женщина — склонили друг к другу головы.

Легкий ветерок шелестел в кронах деревьев.

Старуха покачала головой:

— Ни одному священнику в этом довериться нельзя. Они слишком долго предаются занятиям в уединении, и затем, когда, как оно и должно быть, вспыхивает любовь, она горит с безумной, неудержимой силой.

Герцогиня замолчала, они сделали еще несколько неуверенных шагов. Старуха опиралась на руку Элеттры.

— Хотя, должна признать, он славный человек.

— Да. Сеньор Аркенти не раз спасал мне жизнь и к тому же смотрит на меня словно утопающий. Я уже говорила, что, кажется, испытываю к нему нежные чувства.

Элеттра только не сказала, насколько эти чувства сильны.

Герцогиня заметила, что девушка произнесла «сеньор», а не «монсеньор».

— Это опасное положение, моя дорогая. Твой отец очень разгневан и настроен решительно. Как бы то ни было, адвокат дьявола скоро вернется в Рим. Его расследование, должно быть, подходит к завершению. Может быть, лучше покончить с этим сейчас, прежде чем что-нибудь случится. Я тебя предупреждала о твоей власти. Разве я не говорила, что мужчины не смогут устоять перед твоей красотой?

— Но, бабушка, ты разве не помнишь? Ты просила меня постараться смягчить его в отношении святого Камбьяти. Расположить его к нашему святому. Думаю, у меня получилось. Ты ведь за этим попросила его учить меня латыни, помнишь?

— Да, да. Знаю. Признаюсь, я не ожидала, что адвокат настолько тобой увлечется. В твоем присутствии он совсем другой человек. Я видела, как вы занимаетесь. Он смотрит именно так, как ты говоришь. Я замечала, что иногда, обращаясь к тебе, он касается твоей руки или плеча. Тогда он теряет твердость адвоката дьявола и смягчается, становится более человечным. Это зашло слишком далеко. Ты должна его забыть и сосредоточиться на предстоящей свадьбе.

— Разве так важно правильно выйти замуж? И разве не должна я слушать голос своего сердца?

— Боюсь, и то и другое, дитя мое. Отец с матерью ждут, что ты выйдешь за юношу, которому была обещана еще ребенком. Он принесет семье честь и богатство, несомненно. К тому же обряд помолвки уже свершился. Назад пути нет. Я уверена, Дженнаро — тот, кому ты сможешь довериться, если не прямо сейчас, то со временем.

— У тебя так было?

— Да, — солгала герцогиня.

— Адвокат не так стар, по крайней мере, я его таким не считаю. — Элеттра смотрела мрачно, глаза потемнели от печали.

— Он не кажется тебе неискренним, душа моя?

— Нет, не кажется. Это странно. Он не похож на остальных иезуитов, которых я встречала, и совсем не такой, каким, мне казалось, должен быть адвокат дьявола.

— Возможно, ты видишь лишь то, что хочешь видеть. — Старуха замолчала и вздохнула. — Пора возвращаться. Я устала.

— Да, конечно.

Они повернулись и пошли обратно.

— Я с тобой согласна. Он хороший человек. Но все же, Элеттра, должна тебя предупредить, это очень опасно.

— Я хочу знать, что будет. Все равно, ты же знаешь, я ничего не боюсь.

— О, дорогая, я не сказала, что это опасно для тебя. Здесь есть опасность для него.

Комета летела по небу белым горящим бриллиантом. Падала в пустоте голова жеребенка с развевающейся гривой. Кончик кисти макнули в белую краску и понесли к холсту. Голова ребенка пробилась в мир, за ней белым следом тянулся крик. Поток света, поток нестерпимо яркого света, идущий сквозь тьму. Великая идея свернулась в спираль и вознеслась в небесную высь.

Адвокат дьявола допрашивает сам себя

— Ты любишь девушку?

— Я… не знаю.

— Думаешь, ты сможешь распознать любовь?

— Не знаю. Я мог бы…

— Все твои ответы будут столь же неопределенными?

— Это официальный вопрос?

— Здесь я задаю вопросы.

— Конечно. Конечно, прости.

— Она кажется тебе прелестной?

— Да. Иногда ее взгляд кажется мне пронзительным, словно она смотрит насквозь, прямо в душу.

— Существует ли душа на самом деле?

— Не будем отклоняться от темы.

— Согласен. Так ты считаешь ее красивой?

— Да. Она вся светится. Светится изнутри. И глаза, эти огромные темные глаза. Рядом с ней я не могу удержаться, чтобы не смотреть в них, настолько они ясные и нежные. Она словно переполнена естественным желанием. Не тем желанием, что порождает воля, а тем, что невинно горит в ней.

— Ты скажешь ей о своих чувствах?

— Каждый раз перед встречей я репетирую свою короткую пьесу. «Элеттра, я должен вам кое-что сказать. Пусть мои слова не причинят вам огорчения. Я говорю лишь потому, что мое сердце переполнено. Я… питаю к вам глубокое чувство. Забудьте на миг, что я священник, адвокат дьявола. Вспомните, что я мужчина, был мужчиной прежде, чем стал священником, и всегда им останусь. Надеюсь, то, что я скажу, не оскорбит вас». И так далее. Но я никогда не произнесу этого при встрече. Слова не сорвутся с губ. Мое сердце поднимается к горлу и там остается.

— Возможно, она просто хочет быть твоим другом. Не может ли быть, чтобы она подозревала о твоих истинных чувствах?

— Да. Такое возможно. Не знаю. Я словно во сне. Утопающий, что во сне пытается выплыть.