Возвращение Фабрицио - [17]
— Вы это говорили. Два раза назвали «Трактаты» Филельфо.
— Да? Возможно, у меня две книги? У меня две книги? Интересно…
Омеро недоверчиво покачал головой.
Так продолжалось неделю, затем Фабрицио вернулся на землю.
— Видишь ли, я не святой, — пытался он объяснить Омеро, — я не вознесусь и не стану ни архангелом, ни даже ангелом. Я должен вернуться на землю и сделаться всецело человеком, полностью человеком. Другого пути нет.
Прежде чем Фабрицио вернулся на землю, несколько человек заметили, как он парит. Пошла молва. Всю неделю к дому приходили дети и, к ужасу Омеро, пели: «Эй, Дон Фабрицио, скорее выходи. Как тучка плыви, как птица лети».
Время от времени, когда ватага детей, устав ждать, становилась назойливой, Омеро привязывал веревку к ноге дона Фабрицио, и они вместе шли вдоль по улице и обратно. Следом вприпрыжку бежали дети, смеялись и хлопали в ладоши. Омеро шагал с хмурым выражением лица.
— Хватит с вас, бегом домой, — говорил Омеро детям, когда они с Фабрицио возвращались к двери своего дома. — Что тут, по-вашему, цирк или театр? Он не святой, слышите? Он меня бьет!
Затем он показывал детям язык, они показывали ему языки в ответ и убегали.
Красная настойка неизвестного состава
Однажды, некоторое время спустя после появления на площади актеров и вскорости после описанных странных событий, священник поднял взгляд от рабочего стола, только что в своих бесконечных поисках философского камня добавив дозу толченой солянки, отмеренную половинкой скорлупы щегольего яйца, в железный котел. В дверях лаборатории стоял Омеро, за ним виднелась высокая фигура.
— Ваше высокопреосвященство, — с издевкой сказал Омеро, — к вам посетитель.
Фабрицио метнул в него испепеляющий взгляд, прежде чем заметил, что посетителем был его друг, скрипичный мастер.
— Никколо, входи, входи.
После приветствий Никколо перешел к делу:
— Десять лет назад мне попался великолепного качества еловый брус. Ель из долины Врембана. Все эти годы я ее выдерживал. Она прекрасного красноватого оттенка, я хотел бы его полнее подчеркнуть. Можешь посоветовать, какой пигмент добавить в лак?
Фабрицио на секунду задумался. Осмотрел склянки и бутылки на полках. Вытянул руку и выхватил стеклянный флакон.
— Этот я совсем недавно приобрел у шарлатанов на площади. Очевидно, афродизиак. Цвет, как видишь, темно-красный. У меня пока не было времени определить содержимое.
Он вручил Никколо флакон.
Никколо посмотрел сквозь него на свет, проникающий через окно, и кивнул.
— Подходящий цвет?
— Еще бы. Безупречный.
— Для начала добавь в лак одну каплю. Полагаю, экстракт легко в нем разойдется.
— Понял.
— Я отолью тебе немного. — Священник достал с полки пустой флакон и открыл его.
Омеро, слушавший разговор, попытался получше разглядеть состав. Он потянул носом в его направлении.
— Омеро, по-моему, на улице лежат дрова, которые нужно сложить в поленницу, не так ли? Не те ли это дрова, которые я просил сложить вчера и днем раньше? Теперь самое время выполнить это несложное задание. Я не требую от тебя многого. Это доставит мне большое удовольствие. Ты знаешь, я человек очень терпеливый, но когда мое терпение иссякает…
Омеро ринулся к двери.
Дон Фабрицио запечатал маленький флакон пробкой и передал скрипичному мастеру. Тот опустил склянку в карман. «Спасибо» тянулось за Никколо словно след, когда он поспешно исчез за дверью.
Цветок художника
Несколько недель спустя, когда теплый солнечный свет заливал лабораторию, Фабрицио возился за своим верстаком.
— Омеро, сбегай в мастерскую Никколо и домой к герцогине и попроси их встретиться со мной в монастыре Святой Лючии. День необыкновенно хорош. Мы можем поработать над портретом святой Агаты. Пусть Никколо захватит скрипку, герцогиню нужно развлечь. Он мне понадобится на целый день.
Фабрицио стоял в задумчивости перед коллекцией пузырьков и кистей, держа в руке деревянное ведро. Он бросил в него несколько кистей.
— Теперь красители. Ага, вот он. Ляпис-лазурь, azzurro transmarino, цветок художника. Странно, что Омеро не продал его за моей спиной.
Он положил этот и другие красители в ведро и поспешил в монастырь. Во время пути перед ним плыло лицо герцогини. Фабрицио много дней всматривался в него, работая над картиной, и теперь это дивное видение часто его посещало. Он знал, что силой воли молодая женщина не уступает своему мужу. В городе герцога боялись за его нрав, но Фабрицио не сомневался, что герцогиня могла с ним в этом смысле потягаться. Она происходила из знатной семьи, где помимо нее было шестеро братьев. Как единственной дочери, ей очень рано пришлось научиться стоять за себя. Падре свернул за угол и подошел к монастырю. Более трех лет брака без потомства. Люди начинают судачить, а я потерпел полный провал. Я со своими снадобьями преуспел лишь в том, что даю ей ложные надежды.
В монастыре равнодушная монахиня с прямой спиной провела священника во двор. Герцогиня и Никколо уже ждали его там.
— Приветствую вас. Разве не чудесный день для нашего дела? Праздник святого Луки.
— Как кстати, — произнесла герцогиня. — Святой покровитель живописцев.
— И лекарей, — добавил скрипичный мастер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Кэтрин Джинкс живет то в Австралии, то в Канаде, но всю свою жизнь увлеченно изучает Средневековье, эпоху Крестовых походов и великих рыцарских орденов, рвавшихся к власти в Европе и Азии. Об этой эпохе она пишет и свои книги, пользующиеся неизменным успехом в англоязычном мире. Новый роман Джинкс переносит нас во Францию XIV века, в годы, когда католическая церковь ведет войну на уничтожение с еретиками-альбигойцами. Движение альбигойцев или катаров, отвергавших церковную иерархию и папство, охватило, начиная с XII века, всю южную Францию, увлекая и знать, и простолюдинов.
Лоренцо де Медичи (младший), сын герцога Лоренцо де Медичи и принцессы Ирины Каррега, наследник знаменитого древнего рода, в котором были и влиятельные средневековые банкиры, и правители Флоренции эпохи Возрождения, и римские Папы, и члены царствующих фамилий Франции и Британии, живет теперь в испанской Барселоне и работает над историей многовековой борьбы клана своих блистательных предков за власть и влияние в Европе. Роман «Заговор королевы» — первая книга из задуманной им многотомной эпопеи, основанной на исследованиях колоссального фамильного архива Медичи и трудах множества современных историков, увлеченных грандиозной эпопеей великого семейства.
Детективы англичанки Сары Дюнан, среди которых вышедшие в «Иностранке» романы «Ножом по сердцу», «Родимые пятна», «На грани», хорошо известны в России. Так же как и ее захватывающий исторический триллер «Рождение Венеры». Новая книга Дюнан вновь переносит нас в далекую эпоху: время и место действия-Италия XVIвека, захват Рима чужеземными войсками, бегство Папы, зверства завоевателей. Прекрасной куртизанке Фьямметте и преданному ей карлику Бучино остается только бежать в родную Венецию, захватив с собою все, что можно унести… В попытках начать жизнь заново Фьямметта вынуждена разгадать множество загадок.
Изучая кровавую эпоху Тюдоров, англичанка Элисон Уир до недавнего времени публиковала имевшие огромный читательский успех жизнеописания королей и претендентов на британский престол. Неожиданно сменив жанр, Уир написала блестящий исторический роман о загадочной леди Джейн Грей, надевшей британскую корону почти случайно. Шестнадцатилетней Джейн совершенно безразлично ее близкое родство с королевской семьей. Она не сомневается в правах на престол Марии Тюдор и мечтает лишь об уединенной жизни в окружении любимых книг.