Возвращение «Дракона-мстителя» - [16]

Ну ещё бы, чуть не брякнул я, но смолчал. Новый, рассуждающий Колгрейв был прав. На борту «Дракона-мстителя» будущее никого не волновало.

Жизнь на этом дьявольском корабле была вечным застывшим Сегодня. Взгляд в прошлое терялся в тумане, где почти ничего нельзя было разглядеть. Взгляд вперёд — это предвкушение новых сражений, новых кораблей, которые будут разграблены и сожжены, это ожидание новых жертв, пьянства и насилия. Завтрашним днём нашей обречённой команды ведали капризные и мстительные боги. Они славно заботились о нас, пока не вышла промашка с тем итаскийским колдуном…

Звериное чутьё не подвело капитана. Если раньше наш путь был предопределён, как след сорвавшегося с горы валуна, то сейчас мы оказались на перепутье. Две тропы перед нами, но куда они ведут — неизвестно. Может, обе заведут нас в такое место, по сравнению с которым ад покажется тихим и спокойным уголком.

Судя по тому, как Старик вскинул голову, он принял решение.

— Лучник, целься ему между глаз, а ещё лучше — в горло, — велел Колгрейв. — Не позволяй ему раскрыть рот и произнести заклинание. Не жди сигнала, действуй по обстоятельствам.

Мы посмотрели друг на друга. Воистину передо мной стоял новый Колгрейв. До сей поры только он решал, когда и в кого стрелять.

Существо сидело в прежней позе. Спит чародей или притворяется — мне-то какое дело. Пусть только попробует разинуть пасть, и стальной наконечник на крепкой стреле из бука заткнёт ему глотку.

— Разбуди его, — приказал Колгрейв. Ячмень двинулся вперёд.

— Не входи в пентаграмму! — рявкнул капитан. — Швырни в него чем-нибудь!

Троллединжан стянул с шеи амулет.

— Здесь это всё равно не имеет силы, — пробормотал он и метнул амулет. Тот вспыхнул на лету, оставляя за собой дымный след, и пролился огненной капелью. Маленькая искорка — всё, что от него осталось — долетела до трона и упала на колени колдуна.

Существо подпрыгнуло, словно ужаленное. Его глаза широко раскрылись. Я натянул тетиву.

Наши взгляды встретились. Тварь медленно уселась на трон, сложив руки на коленях. Существо посмотрело на Колгрейва, а капитан ответил ему пристальным взглядом.

Время растягивалось в бесконечность. Наконец существо в алом прервало молчание, хотя губы его не шевелились, а слова падали, словно камни:

— Судьбы не избежать, капитан. Я знаю, что ты намерен совершить. Но ты не спасёшь себя, если расправишься со мной. Лучше убей тех, на кого я укажу. Не надейся на вторую попытку. Тебе уже пришлось убивать, пока ты шёл сюда. А потому оставь надежду на прощение.

Безмолвная речь колдуна, которую, я уверен, слышали и все остальные, не смутила Колгрейва. Он прищурил свой уцелевший глаз, заметив некую несообразность в словах твари.

— Проклятому единожды наплевать, если проклянут дважды, — осклабился в своей жуткой ухмылке Колгрейв. — Хуже, чем сейчас, уже не будет. Другое дело, что мы сможем избавить невинных людей от ужаса встречи с проклятыми, то бишь с нами!

Мои глаза не отрывались от лица твари, но мысли метались дико и беспорядочно. И это Колгрейв, безумный капитан призрачного корабля? Ужас морей, кровавый пират, воплощение зла? Я знал, что метаморфозы, которые мы претерпеваем, затрагивают лишь внутренние глубины человека, ничего не заимствуя извне. Мне казалось, я знаю Колгрейва вечность, но даже в страшном сне не мог подумать, что в нём скрывается и такое.

— В служении мне ты обретёшь жизнь, — продолжал обольщать чародей. Будешь перечить — потеряешь всё.

— Разве это жизнь, — прохрипел Троллединжан. — Мы были Оскорейеном морей.

Святоша кивнул.

Я слегка отпустил тетиву. Теперь я перестал наблюдать за глазами колдуна. Из них сочился завораживающий свет, который сулил мне и только мне что-то особое, весьма значительное… Совладать со мной колдуну не удастся, но выдерживать блеск его глаз мне становилось всё трудней и трудней.

Моё внимание привлекли его руки. Колдун продолжал пугать и соблазнять Колгрейва, а пальцы его шевелились, словно маленькие змеи. Говорят, что могущественные чародеи могут творить заклинания, не открывая рта, одним лишь мановением рук…

Лёгкая одурь мгновенно слетела с меня, и я вновь натянул лук, готовый прервать этот дикий поединок.

Руки чародея вновь упали на колени и замерли. Он умолк и опустил веки.

Меня затопила волна блаженства. Существо испугалось меня!

Меня!

Это было могущество сродни тому, что наполняло меня, когда, стоя на полуюте во время сближения с очередной жертвой, я готов был меткими выстрелами свалить кормчего и офицеров. То было могущество, сделавшее меня грозой западных морей. Первым был Колгрейв, вторым я. Моё имя наводило трепет не меньше, чем имя Старика.

То была абсолютная власть над жизнью и смертью.

Я властен даже над жизнью и смертью чародея в алом — и этим превосхожу его. Кто помешает мне говорить с ним на равных? Неужели какие-то жалкие людишки встанут между мной и Силой, которая может стать моей… со временем…

Холодный пот выступил на моём лбу. Я понял, что он знает о моей власти и соблазняет меня именно ею. Ещё немного, и я мог перейти на его сторону, предать товарищей!

Партия его была беспроигрышной. Единственное, чего он не учёл или просто не ведал, так это то, что мы стали другими. Он знал, на что шёл, когда вызывал нас из мёртвой вечности Туманного моря. Он знал все наши слабости и надеялся обернуть их против нас, если мы взбунтуемся.