Возвращение чародея - [18]

— А разве издевательства являются только твоей прерогативой?

— Я не знаю, что означает это слово, но мой ответ положительный, — сказала я.

Он потёрся своей коленкой о мою. Это было несложно мы ведь ехали почти вплотную.

При этом Ринальдо чуть-чуть покраснел.

Застенчивый мальчик. Мы с ним пытались заняться любовью каждую ночь, но у него так ничего и не получалось. Эта стерва Виктория напрочь отбила у него охоту к плотским утехам. Зря он не разрешил мне её убить.

Естественно, наше поведение невозможно было скрыть от наших спутников. Рыцари и Гарланд дипломатично молчали, но среди солдат и чародеев бродили смешки, которые смолкали при нашем с Ринальдо появлении.

Только Ринальдо — эльф. Он все слышал, хотя и делал вид, что это не так. Я тоже слышала и тоже делала вид. Мы оба вели себя, как последние идиоты. Наверное, это все-таки любовь.

Я не могу сказать, что меня сильно волновало чьё-то мнение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока мы находились в походе.

В походе и на войне можно совершать любые глупости, лишь бы они не отражались на том, что творится у тебя дома. У меня дома вообще не было, поэтому если я и беспокоилась о чьей-то репутации, это была репутация Ринальдо, а не моя.

И в этом отношении большие неприятности мог доставить ему только Гарланд.

Я отловила эльфийского диверсанта, когда он по своему обыкновению пытался улизнуть на ночевку в лес. Сегодня днём мы оставили Серые горы позади и остановились на том же постоялом дворе, где нас когда-то настиг сэр Ралло и где Ринальдо спровоцировал трактирную драку, придумав финт с золотом.

— Поговорим, красавчик? — спросила я.

Гарланд пожал плечами.

— Если вам будет угодно, леди. — Слово «леди» он произнёс с легкой, едва заметной издевкой. Наверное, я это заслужила.

Мы отошли подальше от постоялого двора, чтобы нашей беседе никто не мог помешать.

— О чем вы хотели бы поговорить, леди? — Гарланд снял с плеча свой устрашающий лук, точную копию того, который я оставила себе в качестве трофея после победы над Лорасом.

— О Ринальдо. Что ты о нём думаешь, красавчик?

— Он — мой король.

— И это всё?

— Этого достаточно.

— А что ты думаешь обо мне?

— Я вас совсем не знаю, леди, — дипломатично ответил Гарланд. Наверное, он хотел сказать: «А кто ты такая, чтобы я вообще о тебе думал?»

— Тебя не возмущает, что мы с Ринальдо… ну, он твой король, и всё такое…

— А почему вы спрашиваете?

— Я не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, когда он… вернётся на острова. — Можно ли вернуться туда, где ты никогда не был? Впрочем, Ринальдо всё-таки провел там некоторое время, находясь в утробе матери.

— Разве вы не собираетесь отправиться с ним? — удивился Гарланд.

— Я так не думаю.

— Вы кое-чего не понимаете, — сказал Гарланд. — Может быть, вы просто мало знаете об эльфах. Король — это человеческое слово, заимствованное эльфами из общего языка. В нашем древнем языке нет слова «король». Есть «даэнлор». Это нечто среднее между хранителем, владыкой и полубогом. Не знаю, как объяснить… От рождения все эльфы равны, но даэнлор стоит выше всех. Не просто на следующей ступеньке, как Людовик Четвертый возвышается над людьми, а намного выше. То, о чём вы пытаетесь спросить, неприлично. Короля никто не имеет права обсуждать. И осуждать — тем более.

— Боюсь, что я не совсем тебя поняла, красавчик, — сказала я.

— Король может заниматься любовью хоть с козами, и ему слова никто не скажет, — пояснил Гарланд. Ага, значит, теперь он назвал меня козой. Что ж, это лучше, чем грязь под сапогами. — Сейчас некоторые эльфы на Зелёных Островах говорят, что Оберон был слишком жесток, яростен и непредсказуем. Но пока Повелитель Молний подчинялся только ему, Оберона боготворили.

— Повелитель Молний так много для вас значит?

— Это не просто магический артефакт, которому можно найти замену, — сказал Гарланд. — Он был создан первым даэнлором эльфов и впитал в себя множество поколений нашей магии. Повелитель Молний хранит народ эльфов, и только король может им распоряжаться… Вы боитесь отплыть с королем на Зелёные Острова?

— Я боюсь будущего.

Гарланд пожал плечами:

— Я ничего не знаю о будущем. Но никто ни в чём не обвинит короля. Что бы он ни сделал, никто не скажет худого слова в его адрес до тех пор, пока он будет оставаться королем. А он будет им до самой смерти.

— Ты правда так думаешь, красавчик?

— Я не знаю, что он в вас нашёл, — честно сказал Гарланд. — Но что бы это ни было, он — мой король. И его выбор — это только его личное дело.

— Все эльфы думают так же, как ты?

— Не знаю. Зелёные Острова никогда не сталкивались с подобными проблемами на таком уровне.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь о «подобных проблемах»?

— Межрасовые браки, — сказал Гарланд.

— Я не собиралась заходить так далеко. — Гарланд одарил меня удивленным взглядом. 

— Правда.

— Мне это неинтересно, — сказал Гарланд.

— Понимаю. Извини, но ты — единственный из всех моих знакомых эльфов, кто вырос на Зелёных Островах. Там действительно существует проблема межрасовых браков? То есть чтобы возникла проблема, должен быть заключен хотя бы один брак, и…

— Единичные случаи имели место, — сказал Гарланд. — На одну женщину приходится четыре-пять мужчин, и… для мужчины шансы создать семью очень малы. Шансы обзавестись потомством ниже ещё на порядок. Большинство предпочитает надеяться и ждать, но некоторые отчаялись до такой степени… Словом, они взяли себе в жены человеческих женщин. Появились дети… Я воин, леди, и не слишком интересовался этим вопросом, но знаю, что у некоторых возникли проблемы.