Возвращение бумеранга - [36]

— А вы что, со вчерашнего дня здесь торчите? — поинтересовался старик, кивнув в сторону затушенного костра.

— Со вчерашнего, — согласился Габчик. — Пока лазили здесь по камням, я ногу подвернул, вот и застряли. Сидим здесь холодные и голодные.

— Эта каменоломня — пустое, — махнул рукой дед. — Не зря же ее бросили. Вот в карьере, где уголь добывали, там еще можно что-то найти. Сейчас-то уголь дорогой и в дефиците, там, может, и есть смысл копать.

— А где этот карьер? — насторожился Габчик.

— А как из второго входа в каменоломню выйдете, так километра два прямо пройдите, в него и упретесь.

— Сходить бы туда, — вздохнул Габчик, — да только с голоду помрем. Слушай, дед, а не принесешь ли ты нам сюда что-нибудь поесть. Мы заплатим.

— Чем это вы заплатите?

— Деньгами, конечно, — удивился Габчик и показал две купюры рейхсмарок.

— Кучеряво живете, — покачал головой старик, — И где вы их только берете. Нам и то зарплату только чешскими платят. Ладно, принесу.

Старик докурил сигарету, затоптал окурок и пошел обратно.

— Часа через полтора приду, — крикнул он через плечо.

— Надо будет одному остаться и караулить здесь, — сказал Габчик, — а другому пойти ко второму входу, заодно и найти его: он может оказаться полезным.

— Здесь делить нечего, — пожал плечами Ян, — Мне надо идти искать второй выход, а ты со своей ногой сиди здесь. Кстати, что тебя так заинтересовало в его удостоверении?

— А ты не понял? — удивился Габчик. — Он работает в лесничестве района Брандыс-над-Лабой. Теперь понял, где мы находимся?

— Понятно, — протянул Ян. — От Праги это недалеко, но совсем не там, где нас должны были выбросить.

— Скажи спасибо и на этом, — буркнул Габчик.

Прага, 30 декабря 1941 года

Гауптштурмфюрер Абендшен вернулся во дворец Печека уже около шести часов вечера. Он вынул из портфеля толстую папку, швырнул ее на свой письменный стол и только после этого начал снимать шинель. Раздевшись, он погрел руки о батарею центрального отопления, сел за свой стол, раскрыл папку и начал раскладывать перед собой бумаги. Но тут, как назло, зазвонил телефон. Абендшен поморщился и снял трубку.

— Вас вызывает к себе группенфюрер, — послышалось в трубке в ответ на его «алло».

Абендшен вздохнул, встал из-за стола, одернул мундир и направился к двери.

— Гауптштурмфюрер Абендшен по вашему приказанию прибыл, — четко отрапортовал он, входя в кабинет Франка.

— Где вас только носит, — проворчал Франк, подняв голову, — Это дело Моравека-Тюммеля не дает никому покоя. Опять звонил Гейдрих и требовал отчета. Что там у тебя нового?

— В ночь с 28 на 29 декабря была произведена очередная заброска английских парашютистов, — ответил Абендшен. — Парашютистов — это я так полагаю. Северо-западнее Ждирца высадку заметили, и при приземлении был задержан радист и взята рация. Они утверждают, что больше никого кроме радиста не было. Может, оно и так. Вполне логично предположить, что этот радист предназначался Моравеку-Тюммелю, но тогда не понятно, почему его выбросили так далеко от Праги.

— Вы допросили радиста? — оживился Франк.

— К сожалению — нет, — покачал головой Абендшен, — его ранили при задержании, и к моему приезду туда он уже скончался. Сами они его тоже допросить не успели.

— Черт! — выругался Франк. — Я там с них всех головы поснимаю! Каждый раз на том же месте! Дальше?

— Меня заинтересовал путь этого английского самолета над территорией Протектората, — ответил Абендшен. — Я только что вернулся из ПВО, поэтому еще не успел составить его точного маршрута. Могу сказать только, что он пролетал очень близко от Праги. И вообще, сделал довольно большую петлю над нашей территорией. Боюсь, что он произвел еще одну или несколько выбросок.

— Ускорьте эту работу, — приказал Франк, — Можете подключить к ней любых наших сотрудников.

— Количество людей здесь не поможет, — покачал головой Абендшен, но потом подумал и добавил: — В принципе, я сегодня ночью закончу с вычислением маршрута самолета, а завтра утром разошлю младшие чины по всем местным отделениям гестапо на этом маршруте. В местных отделениях могли и не обратить внимания на какие-нибудь мелкие странности.

— Хорошо, — кивнул Франк, — если встретите какие-нибудь трудности, можете пользоваться моим именем, а при необходимости — обращайтесь прямо ко мне.

В кабинет Абендшен вернулся, прихватив по пути у дежурного горячий кофейник. Он подозревал, что спать ему доведется лечь только под утро и то в собственном кабинете.

Прага, Высочаны, 2 января 1942 года

Приемные часы уже подходили к концу. Доктор встал и выглянул в приемную, там сидел единственный пациент пан Пискачек. Они с Пискачеком были знакомы довольно давно и находились, если не в дружеских, то в приятельских отношениях. Познакомились они еще тогда, когда Пискачек занимал высокий пост в спортивном обществе «Сокол», а сам доктор был моложе и занимался спортом. Но потом «Сокол» стал слишком политически активным, выступал против отделения Судет, и доктор перестал ходить на стадион. Несколько дней назад Пискачек привел ему странного пациента, молодого парня с вывихом большого пальца на правой ноге. Визит этот доктору очень не понравился. Дело в том, что когда было предложено сделать рентген ноги, парень наотрез отказался. Складывалось такое впечатление, что у него не все в порядке с документами.