Возвращенец - [7]

Он услышал её размер до того, как увидел. Размеры выдал не только треск густого кустарника, который медведица подминала как траву, но и само рычание, глубокое, как грохот падающего дерева, бас, который мог исходить лишь от крупной особи.

Рык усилился, когда она вышла на поляну, уставившись тёмными глазками на Гласса. Медведица припала носом к земле, улавливая чужой запах, который смешался с запахом медвежат. Когда медведица заметила Гласса, её тело поджалось и напряглось, как тяжелая рессора телеги. Гласса поразила невероятная мощь животного; толстые колоды предплечий переходили в массивные плечи, а над ними высился серебристый горб, что выдавало в ней гризли.

Гласс пытался овладеть собой, обдумывая свои шансы. Его первым побуждением, конечно же, было бежать; назад через ивняк к реке. Вероятно, он мог глубоко нырнуть и ускользнуть вниз по течению. Но медведь уже находился очень близко, меньше чем в ста футах перед ним. Его глаза отчаянно забегали в поисках тополя; возможно, ему бы удалось вскарабкаться подальше от лап медведя и затем выстрелить с верхушки. Нет, деревья были за медведицей. И ивняк не мог послужить защитой. Все варианты свелись к одному - встать и стрелять. Один шанс остановить гризли пулей .53 калибра из Анстадта.

Медведица помчалась на него; её гневный рёв был полон материнской ярости. Страх вновь чуть не заставил Гласса повернуться и побежать. Но при виде того с какой скоростью медведица покрывала отделявшее их расстояние, тщетность побега была совершенно очевидна. Гласс взвёл курок и вскинул Анстадт, в ужасе смотря сквозь целик мушкета, как животное может быть столь огромным и в то же время грациозным. Он поборол очередное искушение - выстрелить незамедлительно. Глассу доводилось видеть, как гризли принимал на себя несколько пуль и не умирал при этом. У него один выстрел.

Глассу не удавалось поймать в прицел подскакивавшую голову медведицы. В десяти шагах гризли поднялся на задние лапы. Медведица возвышалась над Грассом на добрых три фута, а потом взмахнула смертоносными когтями. Почти в упор Хью прицелился в сердце огромной медведицы и спустил курок.

Кремень воспламенил полку Анстадта. Раздался выстрел, наполнив воздух дымом и запахом разорвавшегося чёрного пороха. Пуля угодила медведице в грудь. Она зарычала, но не остановилась. Гласс бросил бесполезную теперь винтовку и потянулся к ножнам на поясе, за ножом. Медведица опустила лапу, и Гласс почувствовал страшную боль, когда шестидюймовые когти вонзились ему глубоко в предплечье, плечо и горло. Удар отбросил его на спину. Нож выпал из руки. Хью бешено принялся отталкиваться ногами от земли, пытаясь добраться до укрытия ивняка.

Припав на лапы, гризли бросился за ним. Гласс свернулся комком, отчаянно стараясь защитить лицо и грудь. Медведица впилась ему в затылок, оторвала от земли и затрясла с таким неистовством, что Глассу показалось, что его хребет сейчас треснет. Он почувствовал, как её зубы вгрызлись ему в лопатку. Когти без остановки рвали его спину и голову. От ужасной боли он закричал. Онa бросила его и затем глубоко погрузила зубы в бедро; опять затрясла, подняв и кинув наземь с такой силой, что оглушила. Гласс оставался в сознании, но не мог больше сопротивляться.

Лежа на спине, он смотрел вверх. Медведица стояла перед ним на задних лапах. Боль и ужас отступили, уступив место смеси страха с восхищением, возвышающимся над ним, животным. Медведица в последний раз заревела, что отозвалось в сознании Гласса далёким эхом. Он чувствовал на себе непомерную тяжесть. Зловоние шкуры медведицы подавило все его чувства. Что это? Его сознание заметалось, остановившись на образе желтой собаки, лижущей лицо мальчику на деревянном крыльце коттеджа.

Освещенное солнцем небо над ним потемнело.

Чёрный Харрис услышал выстрел возле излучины реки и понадеялся, что Гласс подстрелил оленя. Он быстро, но бесшумно пошел вперед, зная, что винтовочный выстрел мог означать многое. Заслышав рёв медведя, Харрис перешёл на бег. И тут он услышал крик Гласса.

В ивняке Харрис отыскал следы оленя и Гласса. Внимательно прислушиваясь, он осмотрел тропу, проделанную бобрами. Но кроме приглушенного журчания реки не раздавался ни один звук. Харрис поднял винтовку, положив большой палец на курок, а указательный на спусковой крючок. Бросив беглый взгляд на пистолет у пояса, он убедился, что тот заряжён. Он вошел в ивняк, смотря вперед и осторожно делая каждый шаг. Тишину нарушило тявканье медвежат.

У кромки поляны Черный Харрис остановился, поражённый развернувшейся перед ним сценой. Огромный гризли лежал, распластавшись на животе, с открытыми, но безжизненными глазами. Один из медвежат, встав на задние лапы, тыкал медведицу носом, тщетно пытаясь отыскать какие-либо признаки жизни. Другой медвежонок во что-то вцепился, дёргая зубами. Внезапно Харрис осознал, что это человеческая рука.

Гласс. Он вскинул винтовку и пристрелил ближнего медвежонка. Тот упал. Его брат бросился к тополям и исчез в них. Прежде чем пойти вперед, Харрис перезарядил винтовку.

Капитан Генри и остальной отряд услышали два выстрела и поспешили вверх по течению. Первый выстрел не встревожил капитана, но после второго он забеспокоился. Первый выстрел был вполне ожидаем - Гласс или Харрис пристрелили дичь, как и было обговорено прошлой ночью. Дуплет также был нормальным явлением. Идущие вместе охотники могли наткнуться на несколько особей или первый стрелок мог промахнуться. Но выстрелы отделяло несколько минут. Капитан полагал, что охотники работали раздельно. Возможно, первый спугнул дичь ко второму. Или, может, им посчастливилось выйти на бизона. Бывали случаи, когда бизон оставался на месте, сбитый с толку щелчком винтовки, позволяя охотнику перезарядить и спокойно сделать второй выстрел. 
- Подтянитесь, ребята. И проверьте оружие.